Понадеявшись, что мир не перевернется, захватив при этом Сторибрук в неизвестность, Эмма вошла в помещение кафе. В участке было тихо, настолько тихо, что ей хотелось лезть на стенку от скуки и одиночества. Мэри-Маргарет ушла в школу, Дэвид, которому определенно нравилось ходить с пистолетом и важным выражением лица по городу, скрылся в неизвестном направлении. Этим исчезновениям на какое-то время Эмма была рада до крайности. Все-таки они с Бланшард вернулись из Зачарованного леса четыре дня назад и за это время привыкнуть к тому, что ее давняя мечта найти семью сбылась, Свон еще не успела. Произошедшие с ней события были в новинку. Раньше жизнь протекала по известному сценарию, и когда что-либо надоедало, Эмма меняла декорации, хотя жизнь и оставалась прежней. Никаких друзей и серьезных привязанностей, недоверие, охота за головами и переезд с места на место. Свон устраивал такой распорядок, ей казалось, что одиночество делает ее сильней, но только сейчас она поняла, что на самом деле хотела всех этих приключений. Возможно, она не думала о порталах в другие миры, о магии и о волшебных бобах, а так же о существовании великанов и гоблинов, но ей, глубоко в душе было мало всего того, что произошло с ней, пока она с Мэри-Маргарет  была в сказочной стране. Будь рядом Генри, может быть Спасительница насладилась всем тем путешествием… Хотя кого обманывать, Эмма не была настолько смелой, чтобы взять и распрощаться с жизнью к которой привыкла за свои двадцать восемь лет.
Девушка, приветливо улыбнувшись владелице кафе, уселась за стойку, стаскивая с себя куртку, чтобы та не мешала. Не произнося еще не слова, перед ней появилась чашка с горячим шоколадом. Хорошо жить в маленьком городе, где все друг друга знают, хотя начинаешь чаще задумываться насколько же все люди предсказуемые. Но поблагодарив миссис Редмонд, Эмма сделала заказ и обвела взглядом кафе. Не приметив ничего особенного, или вернее никого действительно знакомого, она осталась сидеть на своем месте. Дверной колокольчик звякнул, и шериф рефлекторно повернула голову, чтобы взглянуть на вошедшего.
«Может уйти? От греха подальше», - Свон встретившись взглядами с полоумным похитителем, отвернулась и принялась изучать взбитые сливки на горячем шоколаде. Каким бы ни был Джефферсон, но он тогда говорил правду. И в Зачарованный лес она попала из-за его волшебной шляпы.

Эмме как никогда в жизни захотелось быть как можно дальше, хотелось убежать и скрыться. Но это раньше она бежала от проблем, от самой себя и собственных эмоций, сейчас ее словно подменили, и Свон лезла на рожон. Сейчас в переполненном кафе шериф вжалась в стул, насторожилась и была готова к любому повороту событий, словно рядом был не мужчина, а кобра, готова я любой момент укусить. Бессмысленные попытки убедить саму себя в том, что они взрослые люди, что каждый совершил ошибку и что при таком скоплении зрителей ни Эмма, ни Джефферсон не станут выяснять отношения, оказались тщетными. На самом деле если бы он тогда не скрылся в неизвестном направлении у Свон были бы веские основания, чтобы упечь мужчину за решетку, но… во-первых он испарился, во-вторых, никто не должен был на тот момент знать, что Бланшард покидала не то что участок, а камеру. В данный момент переосмыслив жизненные ориентиры и хорошенько обдумав тот инцидент с требованием сшить волшебную шляпу, не к чему было придраться. Да и кинув на Джефферсона еще один короткий взгляд, он показался ей не тем безумцем, что наставлял на нее пистолет, скорее тем же незнакомцем, которого шериф чуть не сбила в лесу.
«Никогда не пейте чай с незнакомнами», - знала бы она это в тот день, то ни под каким предлогом не зашла бы в его дом. Хотя, тогда весь спасительный процесс подруги (прощу прощения, матери) горел бы синим пламенем. Все решили бы, что Мэри-Маргатрет, тихая школьная учительница младших классов сделала ноги и вероятно сослались бы на ее дружбу с представителем закона. «Вот любопытно, зачем ты все же это сделал?»
Эмма поглядела на чашку и действительно пенка стекала по стенке. Девушка привстала, и слегка перекинувшись через стойку, нащупала подставку с салфетками. Легко, стараясь не выдавать, что на самом деле в ней все кипит, если не повторить собственное ругательство, когда она вырубила его телескопом, то хотя бы устроить допрос с пристрастием. Не хватало только яркой лампы, чтобы Джефферсон разнервничался.
- Спасибо, - едва слышно, но холодно поблагодарила она, чисто из вежливости. Повисло неловкое молчание, нарушаемое разве что приглушенной музыкой, голосами посетителей «У бабушки» и шумом доносившейся с кухни. Во всем этом Свон забыла, что хочет есть. Сейчас бы она не отказалась отчего-нибудь намного крепче шоколада. Но она была при исполнении, к тому же стоял день. Последнее, правда, ее вовсе не смущало: - Как там… Грейс?
Удивительно, что Эмма запомнила имя его дочери. Настоящее имя, а не то, что было дано в Сторибруке.

Эмма улыбнулась. Обезоруживающе и открыто, глядя в лицо мужчины, который связал ее и напоил чаем со снотворным. На одно мгновение прежний гнев и негодование вернулись, когда поднялась тема о ее сыне. Все это можно было списать на материнский инстинкт, на то, что теперь она хотела оберегать своего ребенка от любых напастей и невзгод, от таких людей как Джефферсон. Вот только, какой он этот Безумный Шляпник? Свон знала Чеширского кота, и тот был совершенно не чужим для нее человеком. Не она ли сидя в этом же кафе, за столиком у окна, признавалась, что «Алиса в Стране чудес» ее любимая сказка? Вероятно единственная, потому что в ней не было жуткого шаблона «дамы попавшей в беду». Так отчего бы не попытаться узнать, что то происшествие значило? Следовало только оставаться спокойной, но в случае мисс Свон это было проблематично. Зато можно было придти издалека к их небольшому перемирию.
Наступая на горло собственным опасениям и недоверию, которое Эмма испытывала в этот момент, смотря, как мужчина развязывает шарф, вновь видя жуткий шрам, словно ошейником окольцовывая его шею, она произнесла:
- Тоже спрашивает о Зачарованном лесе. Каждую минуту, - она пожала плечами и отвернулась, потому что миссис Редмонд поставила перед ней на стойке тарелку с жареной картошкой и соус. Флегматично на ту взглянув и чтобы хоть чем-то себя занять, девушка обмакнула картофелину в соус и отправила в рот. – Порой Генри ведет себя так, как не каждый взрослый сумеет. За что ты… вы хотите его поблагодарить?
Если бы она запретила сыну подходить к Джефферсону, он непременно поступил бы иначе. Слишком хорошо, Эмма разбиралась в характере мальчика. Он был слишком похож на нее – как только появляется запрет его всенепременно нужно нарушить. А еще она знала его отца, и это не было плюсом в сторону тех или иных поступков Генри.
Все-таки было странно вести эту беседу. Будто два аллигатора пытались придти к консенсусу, хотя один неверный шаг и они оба попытаются съесть друг друга заживо. И тут уж Свон решила положить начало конца, не задумываясь о том, что поднимать эту тему, желательно не стоило:
– Ты ведь знаешь, что это была шляпа, да? Твоя шляпа…
Как-то само по себе отошли все игры в приличия. Девушка повернулась на стуле и теперь неотрывно глядела на того самого Шляпника. Все-таки как много разочарований проследовали ее теперь. Она его представляла вовсе не таким. По крайне мере в ее мыслях никто никого не похищал, не связывал и вовсе не было всего того кошмара, достойного кинофильма "Шепот".

Она сменила позу, и теперь поставив локоть на стойку, подперла ладонью подбородок. Он был убедителен. На самом деле тихо все прежнее негодование сменялось сочувствием и пониманием, что жизнь у человека стоявшего рядом с ней была ничуть не лучше чем ее до приезда в Сторибрук. Да, возможно у него было все, о чем могли мечтать люди, менее нуждающиеся в чисто человеческих взаимоотношениях. Но у обоих их не было семьи, и Эмма не могла закрывать глаза на то, что говорили все окружающие – ее приезд изменил город. В лучшую или худшую сторону это еще следовало узнать. Вторые шансы не даются просто так и не привыкшая раскидываться таким подарком Свон относилась ко всему с опаской, хотя и начинала подстраиваться под новые реалии.
Девушка легко улыбнулась на его признание о желании сбежать. Как она могла осуждать человека, который пытался поступить, так же как и она поступала всю свою жизнь? Да, это проявление трусости, но порой реальность, последствия и ответственность так катастрофичны, что иного выбора просто напросто нет. К тому же она верила каждому его слову. Джефферсон не лгал, а Дэвид кое-что уже рассказывал, хотя Эмма не вдавалась в подробности.
- Генри… особенный, - девушка мотнула головой, понимая, что начинает говорить, как и все родители о своих детях. Хотя он действительно таким был. Как там говорил Дэвид? «В нашей семье есть присказка, что мы всегда друг друга найдем». Видимо Генри мог найти кого угодно, приложив к этому совсем не много способностей. – Если бы не он, никогда бы не узнала об этом городе и тем более ни за что здесь не осталась. Никогда не любила маленькие города, слишком много подводных камней и мало уединения.
Совершенно не к месту она вспомнила, что один из телескопов в доме Джефферсона был направлен на окна шерифского участка, а именно на ее кабинет. «Сейчас ты тоже наблюдаешь за мной или надобность исчезла?» Некоторые вопросы нужно оставлять при себе, как и этот. К тому же они говорили о нейтральной теме.
- Я могла бы тебе запретить приближаться к моему сыну на пушечный выстрел, и, честно, у меня есть множество причин это сделать. И это желание преследовало бы тебя долгое время, было бы чувство незавершенности, но… полет из окна был и так достаточным наказанием, - что ж да, теперь и ей хотелось выпить. А ведь Эмма не хотела поднимать эту щекотливую тему, велика была вероятность, что они перейдут на личности и начнут бить посуду. А может сразу перейдут на рукоприкладство. Лучше бы, чтобы ничего из перечисленного не случилось. – Ты провалился в шляпу?
Следом последовала усмешка, которая должна была разрядить обстановку.

Она в ответ только скривилась. Все-таки нужно было еще привыкнуть к тому, кем являются ее родители. Выходило это скверно, потому что для нее Дэвид и Мэри-Маргарет были именно «Дэвидом Ноланом» и «Мэри-Маргарет Бланшард», а не Прекрасным принцем и Белоснежкой. Что вообще за нелепое прозвище? Как та девушка, о которой Эмма прочла в книге сказок Генри, могла такое сказать? Нет, вдаваться в рассуждения о том, какой ее отец Свон не собиралась, но и не отметить, что классика жанра просочилась во все миры, она тоже не смогла.
- Мы были заняты немного другим делом, - проговорила она, подернув плечом. Конечно история уже давняя, но все равно ворошить ее Эмма не хотела. Чем меньше людей знают о произошедшем, тем всем лучше. – Да и место было в участке занято.
Шериф, до этого забывшись, снова вернулась к горячему шоколаду, который правда уже не оправдывал свое название. Отпив немного, она отставила чашку и точно была готова согласиться на предложение Джефферсона. Но опасение и воспоминание о том, что случилось в прошлый раз, когда она пила с ним чай не заставило себя долго ждать. Ее акробатический номер по освобождению себя от скотча и кляпа во рту сорвал бы громкие овации. 
- Все в разы лучше, когда туда не подмешено снотворное. Серьезно, о чем ты думал? – ей пришлось чуть понизить тон, чтобы уж наверняка не привлечь ничье внимание. Эмма в который раз решила, что нейтральная обстановка выгодна для выяснений отношений и разбора полетов. Желательно конечно не увлекаться. С виду спокойная и уравновешенная, в следующий миг могла взорваться, извергнуться наподобие Везувия и отправить на тот свет все население  Помпей. Но нужно признать, что нажив себе врагов в лице экс-мэра, ее чокнутой социопатки матери и Темного, обзаводиться еще одним не входило в ближайшие планы Эммы. Да и зачем? Глядя на  Шляпника, слушая его неуверенные попытки попросить прощения и загладить вину, Свон скорее проникалась к нему чувством с родни симпатии. Тихо выдохнув, прикрыв глаза и собравшись с мыслями, она произнесла собственные слова извинения: - И ты прости. За телескоп. Просто когда тебя заставляют шить шляпу, наставляют пистолет и говорят, что девочка в доме напротив – твоя дочь, это… знаешь ли выбивает из колеи и заставляет задуматься в здравом ли человек уме.
Тут она снова прикусила язык. «Безумный Шляпник, Свон, Безумный Шляпник из «Алисы» сидит рядом с тобой, а ты рассуждаешь о сумасшествии. А Майло тебе вовсе предлагал выкурить чай».
- Пожалуй, выпить не такая плохая идея… Только давай без фокусов… Шляпник, - она провела рукой по волосам, убирая непослушные белые прядки за уши: - . А в том мире не происходит ничего хорошего. Он жестокий, мрачный и совершенно не сказочный. Было бы странным желать туда вернуться. То, что я видела не идет ни в какие сравнения с книгой Генри. Зачарованный лес это руины.

- В каком смысле не угнался? – чуть нахмурив тонкие брови, переспросила она и тихо принялась выбивать кончиками пальцев какой-то ненавязчивый мотив. Но очень быстро прекратила и снова взглянула на мужчину рядом. Антураж? Да, она готова согласиться, что антураж был исполнен на пятерку с плюсом. Мало какой фильм ужасов, которые она в принципе не особо жаловала, мог похвастаться такими декорациями. А какова игра! Но если честно… она ни капле не сомневалась в том, что Джефферсон не играл. Все было абсолютно натурально и не наигранно. Черт, да она перепугалась не на шутку. За себя и за Мэри-Маргарет. Почти как в тот раз с Гонсалез, если не сильнее. – Но ведь это было подстроено? Ладно… можешь на этот вопрос не отвечать.
Все складывалось так же просто как два плюс два, и вырисовывалась вполне очевидная картина. К тому же Эмма прекрасно знала, что за ключ нашла в камере Мэри-Маргарет и кому он принадлежал. Мэр Миллс имела удивительную связку, способную открыть любой замок в городе. Профессиональный вор-домушник и взломщик обзавидовался. Даже в шерифе проснулось это отравляющее чувство, напоминая, чем она занималась десять лет назад.
- Как скажешь, - она снова сделала глоток шоколада, но тут же отставила чашку подальше. Нет, это было уже невозможно пить. Более того, сказанное далее вызвало в ней смесь удивления, непонимания и желания сказать «да ты шутишь, наверное». Вернуться в Зачарованный лес? О, она бы не вернулась. Скорей всего… хотя эти мысли она уже отталкивала несколько дней, что они с Бланшард вернулись в этот реальный мир. Но удивление было не от того, что Шляпник, простите Джефферсон, мечтал вернуться в тот мир, нет, Эмма то думала что он родом не оттуда. Как и Чеширский кот… «Чеширский кот в друзьях… докатились, Свон. Теперь это мера всех вещей», - язвительно заметила она про себя. – А как же Страна чудес, Алиса и чаепития? Ты какой-то неправильный, Джефферсон. Как и весь этот город.
Стоило ли удивляться? Но слова всегда выскакивали, прежде чем Эмма хотя бы задумывалась. Был за ней такой грех, но и это временами вытаскивало ее из передряг.
- Пожалуй нужно выпить. Ты только что растоптал мои детские представления о самом себе.