Положив одежду на кресло, Ирен, помедлив несколько секунд и поняв, что её присутствие здесь будет лишним, глупых слуг Эрис не держала, так же тихо, как до этого вошла, покинула комнату.
Нэрисса же, так же как и парень, не обратила на её появление никакого внимания. Сейчас она была занята этим милым мальчиком, который так красноречиво, и при этом так завуалированно, признавался ей в любви. Наивный юноша. Понимает ли он, с кем имеет дело? Осознаёт ли он то, кто перед ним, или разум его застлан переной восторженного восхищения?
- Не разбрасывайся столь громкими признаниями, мальчик, - женщина провела ладонью по щеке Джефферсона, который сейчас покрывал поцелуями её руки. Приятно было чувствовать тепло его губ, слышать эти слова, но, разве можно было до конца верить в то, что она слышала. Как просто потерять голову, получив внимание такой, как она.
- Ты совсем меня не знаешь. Ты… - она сделал паузу и вопросительно посмотрела на парня, - Сколько тебе лет? Восемнадцать? Двадцать? Сколько женщин ты знал за это время? – вопрос прозвучал скорее риторически, нежели она и правда хотела услышать ответ. Все и так было понятно. Даже если мальчишка уже успел вдоволь насладиться женским вниманием, подобных ей он не встречал. А она – стоило ли верить тому, что сейчас происходило? Быть может все это только иллюзия, или и вовсе попытка заставить её потерять бдительность. Кто знает, что на уме у этого проходимца. Однако, почему бы и не потерять голову на одну ночь. Что она утратит от этого. Ничего. Но приобретёт немного простой человеческой теплоты, пусть, возможно, обманчивой и жестокой.
- Тебе нужно переодеться, - ладонь скользнула по мокрой ткани на плече Джефферсона, после чего Эрис поднялась на ноги и подошла к креслу, на котором лежала сухая одежда.
- Ты хотел честности. Чтож… Я не способна любить, мальчик. Если ты ждешь от меня страстных признаний в ответ, ты выбрал не ту женщину. Я слишком давно живу на этом свете, чтобы моё сердце разучилось испытывать подобный трепет. Любовь затуманивает разум. А мой ум нужен мне холодным. Как тебе такая правда, Джефферсон? – она не любила, это правда. Никогда в жизни она никого не любила, если говорить о любви женщины к мужчине. Её семья, вот все люди, кто когда-то удостоился этого счастья – быть любимыми Нэриссой. После осознания того, что ей суждено потерять всех, кого она полюбит, женщина сковала своё сердце. Нет, не в прямом смысле этого слова. Она не накладывала никаких чар или проклятий. Она просто дала себе слово, что не полюбит. Она будет наслаждаться мужчинами, если те осмелятся приблизится к ней так близко, но никогда не ответит на их чувства взаимностью.

Все боги мира и вселенская тьма, она пыталась, она честно пыталась предупредить его, или же остановить саму себя, кто знает. Но, все слова оказались тщетны. Стоило только парню развернуть её лицом к себе, стоило только впиться в её губы поцелуем, и все бастионы рухнули, как не старалась Эрис сдерживать их осаду. Черт возьми, в конце концов, она тоже женщина. Она успела позабыть об этом, хотя так хотела, всю эту долгую жизнь, она хотела именно этого. Снова обрести душу, способную любить и наслаждаться жизнью. И теперь, когда этот неугомонный мальчишка твердил ей о любви, стоило ли продолжать упорствовать и отталкивать его.
- Никогда не говори никогда мой мальчик… - тихо отозвалась она на пылкую тираду своего юного… кем он теперь был для неё? Не важно, он просто был.
Соскользнув на пол из объятий Джефферсона, женщина положила оби руки ему на грудь, чуть отстраняя парня от себя и огладила плечи, следя взглядом за своими пальцами, словно не веря, что это её руки ласкают скрытый под мокрой тканью торс.
- Ты так молод… Ты клянешься мне в вечной любви… Но что такое вечность? Даже если ты не захочешь забрать свои слова назад, если ты действительно захочешь быть моим вечно… Однажды ты оставишь меня, мальчик, - она подняла взгляд, всматриваясь в глаза напротив, - Нет, я не возьму твою любовь. За неё придется заплатить слишком дорогую цену. Но, - тонкие пальцы с острыми ногтями принялись неторопливо расстегивать мокрую рубашку, после чего ладони скользнули по горячей коже, пробираясь под ткань, - Я подарю тебе эту ночь. Оставлю тебе приятное воспоминание о времени, проведенном в объятиях женщины, которую людская молва возвела в сан Богини.
Горько улыбнувшись, она чуть приподнялась на пальцах, снова целуя его губы, попутно стаскивая и отбрасывая в сторону мокрый и рваный кусок ткани, который когда-то был рубашкой Джефферсона.
«Ты получишь то, чего хочешь, и уйдешь, мальчик. Любви нет, есть только желание. Поверь мне, ты сам поймёшь это утром!»
Кого она старалась убедить, себя или его. Судя по тому, что слова не прозвучали вслух, то, кажется, саму себя.

Постель. Такая мягкая и уютная. И как это она раньше не замечала, что на ней так приятно лежать... И эти поцелуи, и руки и голос. Что... Что он говорит? Обещание... Зачем ему обещание? Неужели нельзя без этих человеческих глупостей? И что она может сказать в ответ? Солгать? Нет, лгать ему она не может. Она дала слово. Ммм, глупый мальчишка!
Резким настойчивым движением Эрис перевернула Джефферсона на спину, тут же оседлав его, от чего подол легкого белого платья на мгновение взметнулся, словно от порыва ветра.
- Ты хочешь обещаний? Что тебе с них, мальчик? - она соблазнительно улыбнулась и склонившись, прикусила парня за нижнюю губу, - Или обещания придадут твоей любви больше пыла? - короткий поцелуй в скулу, потом несколько поцелуев на шее, - Я скажу тебе только одно, - тихий шепот у самого уха, - Я никогда... ничего... не забываю. - она прихватила зубами мочку его уха и резко выпрямилась, теперь глядя на Джефферсона сверху вниз. Но, это только несколько секунд, а после она снова склонилась к его губам, - Так что, да, я не забуду тебя, мой храбрый шляпник, - это были последние слова перед тем, как Нэрисса вновь поцеловала его, а после, разорвав поцелуй, принялась покрывать легкими касаниями губ плечи и грудь парня. Уж если она сегодня решила отдать себя этому влюбленному мальчишке, так пусть он запомнит её такой, какой она может быть. Она подарит ему страсть, которой он так жаждет. А завтра, завтра все буде кончено. Пальцы нашли шнуровку на брюках Джефферсона, принимаясь ловко расправляться с ней, пока не распустили окончательно. Соскользнув вниз, Эрис одним движением сдернула с парня брюки, прихватив разом с ними бельё, и встав на пол в ногах, окинула открывающийся вид совершенно бесстыдным взглядом. Ей ли стесняться. Она прожила не одну сотню лет, чтобы скрывать истинные желания в такие минуты. А уж если дело дошло до столь явной близости, так к черту притворство и стыд, которых, к слову, у неё не было и в помине.
Неторопливо распустив остатки шнурков на своём платье, Нэрисса позволила ему с тихим шорохом соскользнуть вниз, к её ногам, продолжая при этом смотреть на своего юного любовника пристальным взглядом.

Отредактировано Nerissa (2013-07-22 21:34:31)

Он касался её тела со знанием дела. Похоже, что не взирая на довольно еще юный возраст, парень успел набраться богатого опыта в общении с противоположным полом. Глядя на Джефферсона сверху вниз, наблюдая за его действиями, Эрис невольно улыбнулась, вскоре не сдержав тихий рваный вздох, вырванный из её груди откровенными ласками.
"Да ты искушен сильнее, чем я думала, мальчик," - мысленно съерничала женщина, подаваясь навстречу и вставая на колени на краю постели, сжимая ногами бедра парня, "- А я то надеялась, что это мне предстоит научить тебя кое каким премудростям искусства любви."
А молодой любовник, судя во всему, не был настроен на долгую игру.
- Ох уж этот пыл юности. Такой горячий и нетерпеливый, - не удержалась Нэрисса от комментария, нависая над парнем и перенимая у него инициативу в новой стадии этой горячей игры, двигаясь медленно до жестокости, - Вечно куда-то торопитесь, словно боитесь опоздать. Даже там, где можно насладиться тягучей сладостью мгновения.
Склонившись ниже, несколько раз поцеловала выступающую ключицу и проложила дорожку поцелуев чуть ниже, на сколько позволяло положение её тела. Потом обратно, к ключице, и к горячим губам, манящим за новым поцелуем.
- Ты еще не получил меня в собственность, мальчик, чтобы ревновать, тем более к статуям, - почти промурлыкала, после чего с едва слышным рыком прихватила зубами его нижнюю губу и одним ловким движением перекатилась на спину, увлекая парня за собой, обвивая его бедра ногами, - Разве ты не слышал? Говорят, боги ветрены и не постоянны. - прошептала в губы и уронила голову назад, разметав волосы по шелку покрывала, тихо и рвано выдохнув. Ладони скользнули по плечам парня, медленно лаская кожу.
- У тебя было много женщин, верно, мальчик? И ты признавался в любви каждой из них?

Отредактировано Nerissa (2013-07-23 22:41:30)

Боялась ли она услышать «да»? Конечно же нет. Безусловно, заявление парня о том, что она первая, кто удостоился подобной чести, как признание в любви, льстило, но верила ли она его словам. И да и нет. Мужчины отлично знают, что большинство женщин любят ушами. А потому, в минуты, когда это им выгодно, готовы говорить все, что угодно, лишь бы их избранница была довольно услышанным.
Больше они не говорили. Слова в какой-то момент стали лишними. Только обжигающая страсть и больше ничего. И как же странно было, когда все закончилось, засыпать в его объятиях. Как давно Эрис не позволяла себе подобной слабости. Говорят ведь, что если после бурной ночи вы проснулись в одной постели, значит это не просто секс, значит есть что-то. Разумеется, везде есть исключения, но, кажется, даже сама Нэрисса сейчас не могла толком сказать, имеет ли место это исключение в конкретном случае.

Она проснулась с мыслью, что все кончено, что парень уже давно сбежал, разумеется, прихватив свою шляпу, и, возможно, принесенную вчера Ирен. Правда, вслед за этой мыслью пришло и осознание того, что в постели она не одна. Горячие, обнимающие её руки, и тихое дыхание за спиной. Он не ушел. Он всё еще не ушел. Странное чувство. Она рада этому? Определенно, что-то внутри сейчас готово было улыбаться самой идиотской на свете улыбкой. Хотя, вторая половина этого «что-то» рвалась растолкать мальчишку и выставить вон, в надежде, что этим их знакомство закончится.
«Глупый мальчик, ты так и не понял…» – мысль так и осталась незаконченной, так как Эрис заметила цветы. Букет, еще один, и еще…
Женщина приподнялась, осторожно высвобождаясь из объятий. Вся её комната была уставлена цветами. Такие не растут в её саду. Иначе можно было бы подумать, что это Ирен принесла все эти букеты, пока она спала. Но, во-первых, зачем служанке делать это, когда она никогда не приказывала ей делать подобное, а во-вторых, этих цветов в замке просто нет.
Поднявшись с постели, Эрис набросила на плечи тонкий шелковых халат и подошла к одному из букетов, тому, что стоял ближе всех к ней, на столике с фруктами. Проведя пальцами по ярко-синим лепесткам, словно желая убедиться, что это не иллюзия, мало ли на что способен её новый амулет, когда она теряет контроль, как это было сегодня ночью в объятиях Джефферона, женщина едва заметно улыбнулась. Настоящие, живые, только что срезанные цветы.
«Мальчик, это сделал ты, верно? Что за странный жест? Зачем? Ты же должен был уйти. Уйти и не возвращаться, а не делать мне столь… красивые подарки.»
Обернувшись, Нэрисса посмотрела на своего юного любовника. Тот все еще спал. Или только делал вид, что спит.
«Ты и правда решил, что теперь я буду твоей, верно?»
Тихо вернувшись к постели, Эрис присела на её край и, не делая больше никаких движений, замерла, молча рассматривая его лицо.
«Неужели ты и правда сумел влюбиться в меня? Так скоро, и так… по-настоящему? И что мне теперь делать с тобой, мой храбрый шляпник?»

Несколько месяцев прошло с той ночи. Несколько месяцев с ночи, которая должна была стать единственной, но не стала таковой. Джефферсон должен был уйти, навсегда покинув и её постель, и её дом, и её мысли. Но, ничего из перечисленного парень не оставил, а напротив, прочно закрепился и в первом, и во втором, и в третьем. И что еще ужаснее, он начал подбираться к сердцу. Это было недопустимо. Эрис не могла позволить себе полюбить. Это бы означало новую боль. Боль для неё - ведь рано или поздно она потрет его, и для него, потому как он не вечен, и мысль об этом вскоре начнет съедать его изнутри, ибо его возлюбленная бессмертна. Нэрисса искала способ вернуть себя, вернуть свою душу, но, даже если бы она нашла его, разве это изменило бы что-нибудь? Что если бессмертие никуда не ушло? Женщина надеялась что, безусловно, это сделает её вновь простым человеком, но, что если - нет?
Нельзя было допустить чтобы любовь завладела её сердцем. И, кажется, она уже опоздала... Чувства к этому нахальному мальчишке давно уже переросли из любопытства, интереса, симпатии, в нечто куда большее. А потому, чтобы не причинять боль ни ему, ни себе, нужно было остановиться, пока не стало совсем поздно.
Нэрисса прибыла во дворец, куда её не приглашали, но куда она легко могла пройти без приглашения, через парадный вход. Она знала, Джефферсон уже там, и он ждет её.  Ждем, в надежде провести чудесный вечер и ночь. Ждет и не знает, что для Них она станет последней.
Без особого труда отыскав парня в парадной зале, Эрис подошла к нему сзади, юркнув ладонью под его руку, обнимая со спины и прижимаясь щекой к густым волосам за ухом.
- А вот и мой храбрый шляпник, - ласково промурлыкала ему на ухо и тут же отстранилась, давая тому возможность развернуться к ней лицом. Улыбнувшись парню, стараясь не выдавать всех своих мыслей, Эрис взяла его под руку, - Идем, прогуляемся по саду. Он здесь просто чудесен. Полюбоваться всем этим напыщенным сбродом ты еще успеешь.

- Я давно живу на этом свете, чтобы успеть побывать во всех уголках этого мира, и во многих других мирах, - Эрис едва заметно улыбнулась, бросив взгляд на парня, и вновь отвернулась, рассматривая сад, - Я была здесь, но довольно давно. Кажется, лет тридцать назад. Король тогда был совсем еще мальчишкой. Младше чем ты сейчас. Такой веселый и жизнерадостный, юный мечтатель, думающий, что когда он наденет корону, то будет самым справедливым и мудрым правителем во всем Зачарованном лесу, - женщина тихо рассмеялась, и её бархатный, чуть потусторонний, но приятный для слуха смех пологом расстелился средь клумб.
- Людям свойственно мечтать о невозможном, и строить призрачные замки на песке... - смех прекратился, и слова прозвучали даже немного печально, - Иногда мне кажется, что я отдала бы все на свете, чтобы вновь вот так беззаботно мечтать, - это она произнесла уже совсем тихо и, вдруг остановившись повернулась лицом к Джефферсону, неожиданно сильно сжав в руках его ладонь.
- Послушай меня, мальчик. Послушай меня внимательно, - она решилась. Сейчас она скажет все, что должна сказать, все, что никогда не произнесла бы вслух, если бы не собиралась сделать то, что вот-вот сделает.
- Когда ты появился в моей ванной, когда после ты принес мне кулон... Я и не подозревала, что все зайдет так далеко.
"Нет, не так... Не так же, черт возьми! Нэрисса, возьми себя в руки!"
Как же, оказывается, сложно говорить правду, которая причинит боль тому, кого... любишь.
Кажется, воспользовавшись паузой, Джефферсон хотел что-то возразить, но Эрис, опередив парня, приложила указательный палец к его губам.
- Тсс... Джефферсон, не перебивай меня.
Как же сладко произносить его имя. И как же больно от того, что она больше никогда не произнесет его, обращаясь к парню. Поймав себя на этой мысли, Эрис решила, что больше не произнесет его имя в этом прощальном разговоре.
- Когда-то давно, я пообещала самой себе, что никогда никого не пущу в своё сердце. Почти пятьсот лет мне удавалось держать клятву. Но ты, мальчик... Этого не должно было случиться, но ты... Ты украл меня у самой себя. Я люблю тебя, мальчик, и это разрывает моё сердце, потому что у нас нет будущего. Я не могу сделать так, чтобы ты жил вечно, мой храбрый шляпник... - она говорила, глядя в глаза парня, внимательно и спокойно, хотя если присмотреться, то можно было рассмотреть в них дрожащие слезы.

Это было именно то, чего она так боялась. Этот взгляд, этот поцелуй. Зачем, зачем он целует её? Неужели не понимает, что ей и так чертовски сложно. Понимает... Но не понимает зачем она вообще это делает. Парень упал на колени, и сердце женщины, казалось бы такое черствое и жестокое по отношении к другим, сжалось от боли, начиная кровоточить. И все же - она решила. Она твердо решила. Она обещала быть с ним честным.
- Прошу, не проси меня, мальчик... - Эрис медленно опустилась на колени напротив Джефферсона, беря его лицо в ладони и снова глядя в глаза, теперь ставшие влажными от слез, - Ты сможешь. Ты сможешь, мой храбрый шляпник, - на её губах появилась тень горькой улыбки. Конечно он сможет. Он не вспомнит о ней, он забудет что вообще когда-то видел ей, и будет жить дальше. Она должна это сделать. Ради них обоих. Она тоже забудет его. Она вырвет его из своего сердца, не дожидаясь момента, когда потеря отнимет у неё остатки человечности.
- Ты забудешь меня, мальчик. Через несколько минут я уйду, и ты забудешь все, что было с нами. Я буду только холодной Богиней, охраняющей город Сиракузы, о которой ты слышал смутные легенды. Ты встретишь девушку, мальчик. Ты полюбишь её всем своим огромным сердцем. Она станет твоей женой. Она родит тебе дочку... - Эрис говорила с отстраненной улыбкой, теребя пальцами пуговицу на рубашке Джефферсона, и продолжая смотреть тому в глаза, не замечая, что по её собственным щекам текут слезы, - Или сына... Или их обоих... И ты будешь счастлив с ними. Ты будешь любить их, мальчик.
Она вновь провела пальцами по его щекам и медленно приблизившись, припала губами к его губам, в прощальном поцелуе, одновременно с этим окутывая Джефферсона пеленой проклятья, отнимающего воспоминания о любви, о женщине, о чувствах, о событиях - о всей той части жизни, что связано стой, кого он должен был забыть. Она перестанет целовать его, и проклятье вступит в силу. Но как же сложно оторваться, как же сложно заставить себя закончить начатое. Только когда рыдания подступили к горлу предательским коком, Эрис замерла, а через мгновение женщина растаяла в клубах сиреневого дыма, который вскоре рассеялся в воздухе, оставляя парня одного, на коленях, посреди ночного сада.

Часть пятая. Бонусная.

Эрис отпустила Джефферсона, но все же не выпускала его из поля зрения. Как не старалась она вычеркнуть парня из памяти, сделать это оказалась не так-то просто. Наблюдая со стороны, она видела все. Его встречу с милой девушкой по имени Клэр, их свадьбу, рождение дочери – их простое человеческое счастье, которое в один миг было нарушено вмешательством Темного. А потом, спустя какое-то время, Эрис потеряла Джефферсона из вида. Он ушел в другой мир и вот уже несколько месяцев, как не появлялся в Зачарованном лесу. А искать его времени не было. Скоро должно было случиться неизбежное. Скоро должно было грянуть страшное проклятье, после наложения которого Зачарованный лес просто перестанет существовать. Сиракузы, как его часть, так же исчезнут безвозвратно. Эрис не могла этого допустить. Ведь это означало бы, что её жертва была напрасной. Она столько столетий отдала этому городу, она пожертвовала собственной душей, чтобы когда-то давно спасти его от гибели, и теперь, когда ему снова грозила смерть, Нэрисса должна была спасти его, спасти во что бы то ни стало. Но справиться с проклятьем такой силы и мощи женщине, по сути своей не обладающий магией, было не под силу. А потому, Эрис решилась на поступок, на который не пошла бы без крайней нужды. Она знала колдунью, способную совладать с мощью проклятья Регины – Кора, родная мать Злой королевы, заключенная в Стране чудес. Когда-то они были знакомы, и даже весьма неплохо ладили. Так, быть может, пришла пора навестить старую подругу и попросить её о помощи. Ведь Эрис было, что предложить женщине. Она открывает порталы – а Кора, запертая в другом мире, наверняка мечтает вернуться в свой родной край. Рискованно, конечно, но, этот риск того стоил, ведь на кону стояла судьба целого города.
Кора встретила Нэриссу довольно радушно, да и разговор получился весьма плодотворным. Узнав о намерениях своей дочери, женщина не долго колебалась. Или это было только предлогом, и главной целью было вернуться в Зачарованный лес, а спасение Сиракуз показалось ей мелким довеском. Не важно. Главное, что женщины легко договорились и теперь, когда с делами было покончено, Кора устроила своей старой знакомой небольшую экскурсию по своим владениям, и между делом завела Эрис в одну из комнат, где на протяжении вот уже многих месяцев безуспешно трудился над созданием волшебного цилиндра молодой мужчина, которого Нэрисса около полугода назад потеряла из вида. Джефферсон – её милый храбрый шляпник! Не подав вида, что знает его, Эрис проследовала с королевой дальше, по пути все же между делом расспросив ту о парне и о том, как он попал сюда и что делает здесь так долго. А потом, когда Кора оставила свою гостью, Нэрисса не удержалась от соблазна встретиться с тем, кого избегала все эти годы. Он все равно не вспомнит её…
Тихо пройдя в комнату, уставленную болванками с готовыми шляпами, Эрис, переступая через мотки ткани, разбросанные по полу, медленно подошла к столу, за которым трудился Джефферсон, казалось бы, не обращая никакого внимания на её появление.
- Красивые шляпы, – с легкой улыбкой произнесла, едва касаясь ткани, проведя пальцами по полю одной из шляп и не отводя взгляда от молодого человека, - Все это для Её Величества? Я могу примерить? – глупо звучит, учитывая, что Эрис никогда не носила шляпы, но нужно же было как-то завязать разговор.

Эрис наблюдала за парнем, с каждой секундой приходя в все больший ужас. Она сразу заметила, что с Джефферсоном что-то не так, но не поняла сразу, и только теперь пришло понимание происходящего, а вместе с ним и шок. Он пленник! Кора что-то говорила о том, что шляпник её забавная игрушка, но Нэрисса не придала этому значение – мало ли, может Джефферсон решил остаться при дворе и развлекать королеву своими шутками. Однако, все было совсем не так. Раб… Это слово резануло по слуху особенно Богини. Раб!
«Мальчик, что же она сделала с тобой? И где твоя шляпа? Ведь, если Кора не может сама попасть в Зачарованный лес, значит шляпа не у неё. И, так как парень здесь и не может покинуть этот мир, то она и не у него. Джефферсон, во что же ты влип?»
- А где твоя шляпа? Ты ведь Джефферсон, верно? – не торопясь, женщина обошла стол и остановилась рядом со Шляпникам, взяв того под локоть, заставила оторваться от работы и повернуться к ней лицом.
«Теперь понятно, почему я потеряла тебя из поля зрения… Все это время, ты был здесь… Мой храбрый шляпник… Как же ты изменился… Ты…» – мысль оборвалась на полуслове, так и не будучи законченной, так как Эрис заметила тонкий опоясывающий шрам на шее мужчины. Рука сама потянулась, подцепляя ногтями ворот камзола и чуть отодвигая его в сторону, открывая лучший обзор. Так и есть, ей не показалось. Шрам, словно ошейник… И это не похоже было на отметину, какая остаётся у людей, когда они пытаются покончить с собой и залезают в петлю. Веревка таких отметин не оставляет. Было ощущение, словно кто-то аккуратно прошелся острым лезвием по кругу. Но как такое возможно, ведь Джефферсон погиб бы от потери крови. Что за странная магия излечила его, но ставила шрам?
- Что с тобой случилось? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Эрис успела подумать о  том, что, пожалуй, из уст незнакомки, а ведь она была для парня именно незнакомкой, хотя сейчас оно наверное и к лучшему, звучал не очень то корректно. Будь перед ней кто-то другой, Нэрисса бы даже не подумала о такте и корректности, но Джефферсон… Слишком больно было видеть его таким, и подобный вопрос мог только добавить боли, пришедшей вместе с воспоминаниями.

«Кора – что? Убила? Но, как такое… А впрочем, в этой стране возможно всякое… Мальчик, так значит этот шрам… Боже, она отрубила тебе голову! Безголовый болванщик…»
Возникло непреодолимое желание свернуть своей старой подруге шею, да так, чтобы и её голова оторвалась от тела, а потом приставить её обратно и полюбоваться результатом. Должно быть, это просто ужасно…
- Нет, мальчик, мне не нужна твоя шляпа. У меня есть свой способ перемещаться между мирами.
«И я вытащу тебя отсюда. Кора не собирается забирать тебя с собой, а значит, это сделаю я. Я не могу оставить тебя здесь. В Зачарованном лесу тебя ждет дочь. Я не смогу помочь тебе найти её. Я дала себе слово не вмешиваться в твою жизнь. Но я помогу тебе вернуться.»
- Послушай меня внимательно, мальчик, – кажется, когда-то она уже произносила подобные слова… Нет, не стоит об этом думать. Она только откроет ему портал, и на этом снова исчезнет из его жизни, раз и навсегда.
- Через пару часов Королева покинет этот мир, покинет его навсегда, чтобы вернуться в Зачарованный лес. Сейчас она занята улаживанием последних важных дел здесь, и конечно, ей не будет до тебя никакого дела. А потому, мальчик, сейчас я открою тебе путь домой. Не спрашивай зачем я делаю это, не спрашивай для чего мне это нужно. Просто доверься мне. У тебя есть дочь, и она ждет, когда ты найдешь её – а все остальное, глупая суета.
«Скоро наш мир погибнет, мой храбрый шляпник, но этого я тебе не скажу. Этого тебе знать не нужно.»
Легкий круговой жест рукой, и в одной из стен, в той стороне, куда указала Элис, появилась воронка, окутанная фиолетовым туманом.
- Иди. Не бойся. Доверься мне. Сделай только один шаг, и ты снова окажешься дома.
«Считай это моим извинением за то, что я сделала с нами.»
Звон колокольчика за спиной привлек внимание, заставляя обернуться. Охранник, решивший удостовериться, что все в порядке. Какая забота, и как не вовремя!
Жест руки в его сторону, и мужчина замер на месте, словно проглотил черенок от лопаты, лишенный возможности двигаться и говорить.
- Уходи, пока можешь, мальчик! Я здесь все улажу.
«Черт тебя побери, Джефферсон, пошевеливайся! Не заставляй меня применять силу!»

Ну вот что за человек! Нет бы не раздумывая воспользоваться шансом и прыгнуть в портал. Так нет же, нужно еще и стульями покидаться, и разговоры поговорить.
«Да-да, я знаю, ты благодарен, ты хочешь сказать спасибо, но тебе не кажется, что ты выбрал не самое удачное для этого время!»
- Просто прыгай в портал, и мы будет считать, что ты меня отблагодарил! – глядя парню в глаза, произнесла Энис, явно начиная злиться. Но, вновь заметив легкое замешательство на лице Джефферсона, резким жестом руки откинула его в сторону воронки, словно бы на парня набросили невидимое лассо и потянули, втаскивая в портал. Сопротивляться было бесполезно. Еще пара секунд, и его буквально засосало внутрь. Стоило только фиолетовому дыму поглотить «гостя», как портал закрылся. Удовлетворенно кивнув, глядя на пустую стену, Нэрисса повернулась к все еще стоявшей без движения страже. Валяющийся на полу, оглушенный стулом, не в счет. Это, конечно, немного усложнило ситуацию, но Нэрисса все уладит. Даже не думая снимать оковы, сами пройдут минут через пять, женщина вышла из комнаты, направляясь прямиком к своей… подруге. Что она её скажет? Все очень просто… Кора, пусть и безжалостна и бесчестна, но она знает цену собственности. А потому, Эрис собиралась сказать ей, что Джефферсон был её «игрушкой» в Зачарованном лесу, но Регина воспользовалась его услугой, при этом не спросив разрешения у Нэриссы, чем нарушила негласный закон. Бросив же его в Стране чудес она нарушила его дважды, и потому Эрис имеет полное право забрать мальчишку. Тем более, что Коре он все равно больше не нужен. Все более чем справедливо и честно. Безусловно – Нэрисса рисковала. Кора непредсказуема, и может отказаться даже выслушать её, предъявив обвинение. Ведь это её страна и здесь её, не поддающиеся здравому смыслу, правила. А Эриса, в сравнении с Королевой, слаба и беспомощна. Потому как, сорви Кора с неё все амулеты – и вот Богиня уже слаба как простой смертный человек, и различие только в том, что она бессмертна. Но ведь не обязательно убивать. Достаточно бросить в темницу, и вечная жизнь в заточении будет гарантирована. И все же Эрис решила рискнуть. Рискнуть, ради спасения того, кто даже не помнит её имени, спасения того, кто, как бы она не старалась забыть, все еще жил где-то в глубине её сердца.