Да, тюремная камера - это вам не царские покои, да и абсолютно не имеет значения, кто здесь сидит. Протей был наравне с ворами, убийцами и прочими, чье место было как раз-таки в темнице, но не чувствовал от этого какого-либо дискомфорта. На попытку охранников принести одеяло или плед, принц удивленно вскидывал брови и спрашивал, наградили ли таким добром остальных заключенных. Естественно, он отвергал любые попытки сделать его пребывая в темнице - курортом. Ведь здесь и сейчас закалялась его вера в своего лучшего друга, в своего брата...
Странно, как суетятся люди, когда особу королевских кровей готовят к смертной казни за...да не за что. Все, что сделал Протей - это взял на себя "вину" своего лучшего друга и не сомневается в своем решении. Но так вот, вернемся к тому, как же сразу переменились люди вокруг. Все считают своим долгом назвать принца "наивным дурачком" и напомнить ему о том, что его старый добрый Синдбад уже давно перестал быть "добрым". Каждый полагал, что имеет право обозвать Сина лжецом и предателем, который уплыл на тропические острова и уже думать забыл о том, что кому-то там когда-то отсекут голову. Может оно и так, только принц не собирался в это верить.
"Я знаю, что в тебе еще жив тот ребенок, который выслушивал мое нытье о душном замке. Я знаю, что еще жив в тебе тот юнец, который разделял со мной горечь первой пролитой мною крови. Я знаю, что мой брат все еще живет в твоем сердце." - Высокий длинноволосый мужчина стоял у небольшого окна и смотрел на море. Недавно ему сообщили о том, что леди Марина, сиракузский посол и невеста принца, уплыла вместе с Синдбадом. Эта мысль несколько покачнула принца, но вскоре он нашел ей разумное объяснения, уж слишком хорошо он помнил взгляд Марины в главном зале, где выносился приговор. Она с надеждой и трепетом смотрела на того, кто мог быть ее братом и совсем недобро в сторону пирата. Значит, она просто решила проследить за действиями пирата. Умная и смышленая девочка, лишь бы Син не дал ее в обиду...
Краем глаза Протей заметил, как дрогнула его тень на стене, ни с того, ни с сего. Взяла и дрогнула. Быстро поднявшись, мужчина рефлекторно потянулся к поясу и только потом осознал, что при нем нет никакого оружия. Верно, ведь зачем оно узнику? Вот только ощущения чужого присутствия не покидало Тея. Он ощущал, что здесь есть кто-то, кто смотрит на него, кто улыбается и дышит в его затылок.
-Кто ты? - Тей бегло осмотрелся по сторонам и, приняв логическое решение, вжался спиной в угол, откуда был прекрасный вид на темницу. Так он даже крысу увидит, если уж они здесь водятся. В любом случае, его ни что не напугает, а оттого голос звучал спокойно, мягко и даже...ласково. - Покажись.

Появление незнакомки заставило Протея испытать удивление перемешанное с восторгом. Кто она? - Вполне логичный вопрос, когда ты днями сидишь в одиночестве, но ответ был известен. Задумчивая улыбка раздвинула губы принца, пока его взгляд внимательно изучал ночную визитешу. Зачем она пришла к нему, что ей от него надо? Да-да, много вопросов, абсолютно логичных и традиционных, но Тей не бросался кричать их в лицо женщины. Он смел лишь догадываться, предполагать и эти предположения несколько удивляли его самого.
-Камерой ты не ошиблась, а вот о нем говоришь неправильно. - Спокойно произнес Протей, оторвавшись от стены. Он смотрел в глаза незнакомки, но не испытывал страха, хоть и надо было. Кажется, он действительно стал понимать, кто перед ним и от этого вдруг захотелось облегченно рассмеяться, но не стоит злить ее. Перед ним, облаченная в легкое белое платье, стояла никто иная, как Эрис. Та, которой пугали детей, та, которая способна убить любого на своем пути. Люди  и не помнили, как она появилась - многие ныне живущие просто родились со знанием того, что у Сиракуз есть богиня хаоса, которую стоит бояться. Легенда о несчастной принцессе была забыта,...но не всеми. В королевской семье никто и никогда не смел забывать о том, что случилось многие годы назад и какую важную роль играет Книга Мира.
-Да, я так решил. Да, я так думаю. И своим появлением, ты только укрепила мою веру. - Протей вновь улыбнулся, но как-то странно, будто лишь своим мыслям. Так оно и было. Никто не верил в бред Синдбада о том, что сама Эрис подставила его, никому ненужного пирата. А теперь, когда она стояли перед принцем Сиракуз и насмехалась над его поступком, он убедился в том, что его друг не лгал. Да, может, Синдбад не так благороден, как его друг детства, но Тей и думать не смел, что пират позволит ему умереть.
-Зачем ты пришла ко мне, Нэрисса? - Не "Эрис", нет. Протей знал ее настоящее имя, знал, что она тоже особа королевской крови и потому обратился по имени.

Протей явно был недоволен своей ночной посетительницей, так как его мучил вопрос - что она здесь делает? Пришла посмеяться и только? Вряд ли. Что же, хочет убить его? Тоже вряд ли, ведь если она уверена в том, что Син не вернется, то больше удовольствия ей доставит смертная казнь принца - она увидит в его глазах боль и тоску, перед тем как голова полетит вниз. Но Тею уже было плевать - им устроили это испытание, чтобы проверить их братские чувства. Принц не отступился, но как поступит его друг все еще оставалось секретом.
Весть о том, что Син выполняет поручения Эрис ввела принца в ступор и недовольство, которые мгновенно обозначились на его лице хмуростью и неглубокой впадинкой на переносице. Он бы хотел верить в то, что слова боги...нет, она ведь не богиня, как бы ее не подносили местные жители. Когда-то она была такой же, как и он - уязвимой, со своими мечтами и надеждами, а потому не стоило называть ее богиней. Даже "Эрис" Тей произносил с трудом, но суть не в этом. Суть в том, что колдунья здесь лишь для того, чтобы обмануть его, да, а потому все ее слова обман! С другой же стороны, интуиция Протея кричала ему о том, что это правда...
Прикосновение прохладных пальцев к щеке вывело принца из его размышлений и на какое-то мгновение лицо его разгладилось, выражая только некоторую долю удивление, а уж когда за этим последовало странное прикосновение губ, Тей и вовсе отстранился. Вновь он стоит, прижат к стене и пытается собрать свои мысли. Нельзя дать ей контролировать себя, нельзя показывать того, что ее слова задели тебя.
-Значит, он даже не догадывается, что является твоей куклой? - Низко спросил мужчина, прерывая женский смех от которому ему становилось не по себе. - И зачем же он тебе, Нэрисса? Разве пират может дать богине то, что ей нужно?
С самого детства быть в плену и не знать этого, пожалуй, ужасно. Ужасно узнать, что жизнь твоего друга зависит от настроения женщины, которая переменчива словно ветер. Ужасно, сидеть здесь и ничего не делать. Впрочем, если бы Протей и мог, вряд ли бы он сообщил Синдбаду столь "приятную" новость.