Это решение далось не сразу. Нет не так. Если бы она слишком много думала, то посчитала бы идею безрассудной и осталась бы дома. Она и сейчас напоминала себе, что эта парочка дней выдалась черти какая, но... Свон соскучилась. В этом она призналась честно. Эдгар действовал на нее одурманивающие, вселял убежденность в завтрашнем дне и заставлял  чувствовать то, что она не ожидала когда-либо ощутить вновь. Хотя она не рискнула бы все сравнивать. Ей одновременно нравилось и пугало то как по телу пробегают мурашки, когда она вспоминала о Наварро, было непривычно ловить себя на мысли, что она беспричинно улыбается и что в конечном итоге она сделала то что сделала.
Чуть больше месяца назад они еще были хорошими друзьями, позволяя друг другу угловато флиртовать, сейчас у него появилась "вторая личность", с которой Эмма постепенно знакомилась и пыталась свыкнуться с их новыми ролями в жизнях обоих. Пыталась свыкнуться с тем, что пусть она никогда не просила, а на ее голову свалился принц. Принц, при виде которого у нее ноги подкашивались, а от поцелуев весь окружающий мир становился таким незначительным.
Шериф перехватив бутылку вина поудобней, взглянула на мысы туфель, нажала на кнопку звонка и принялась ждать. Ничем хорошим это не закончится... Эмме не стоило так одеваться. Ей нужно было уйти. Развернуться и уйти, ведь люди должны были учиться на своих ошибках ведь так? И она бы так и поступила, не распахнись в нужный момент дверь:
- Эмма?
Удивление и радость в голосе убедили Свон в том, что все опасения были ложными. Эдгар, или Протей, никуда не уйдет и она улыбнулась, глядя тому в глаза и хотела бы сказать что-нибудь в подтверждении того, что она не галлюцинация, да только взгляд скользнул вниз по шее, плечам, торсу, на коже в свете ламп блистали капли воды... Да она сама поняла, что Тей только что из душа. Какой удачный момент.  Эмма вошла в дом, стараясь не прикасаться к его хозяину. "Платье... конечно... Нужно было придти в плаще и нижнем белье. Как в кино. И томно предложить продолжить принять душ, но уже вдвоем. Черт, Эмма!"
- Прости что так поздно. В свое оправдание могу сказать что у меня есть вино и... мне очень хотелось тебя увидеть. Эти дни выдались просто сумасшедшими и мне нужно было... - что именно она впрочем не договорила, сняла пальто и тут уж Эдгар ее поцеловал. Она подалась навстречу и отстранившись немногим погодя: - Да, наверное, это мне и было нужно.

- Брось, - она смутилась искренне и потупила взгляд. Из-за этого замечания Эмма стала себя чувствовать еще более некомфортно, чем когда звонила в дверной звонок. Всяко было лучше в джинсах, просто… захотелось его удивить. Снова. Вот только былая решимость куда-то улетучилась с концами. И вот почему рядом с Наварро Свон снова становится угловатым подростком?
Она пришла сюда с вполне конкретной целью, хотя пока собиралась и добиралась до его дома, не отдавала себе в этом отчет. Спорить с тем, что их тянет  друг к другу, было бесполезно. В прочем будь иначе их история так и застопорилась на посиделках в кафе, а не вылилась в эпизод на пирсе и в то, что сейчас нежных поцелуев, которые только дразнили Эмму, было мало. Очень мало. Настолько, что Свон бы попросту на него запрыгнула, будь чуть менее смущенной. Да и к чему торопить события вечера, который только начинался?
- Я ведь только что пришла. Буду наглеть до самого конца, - улыбнулась она и прошла в гостиную, усаживаясь на диван. Долго усидеть Эмма не смогла и начала медленно прохаживаться по комнате. Насколько ее хватит? Насколько хватит Эдгара во всех этой атмосфере, когда они наедине, и никто им не помешает? Тут она вспоминает о том, что Дуэйн переехал на зиму со своей лодки к Наварро. Неожиданное появление их друга должно было бы остудить и притупить очарование этого напряжения, которое вот-вот повиснет в воздухе, но возможность быть застигнутыми врасплох только сильнее взволновало шерифа. Дом не такой и маленький…
И тут, словно прочитав ее мысль, Эдгар говорит, что Морено ушел и не обещал вернуться. Кажется, Эмма выдохнула с облегчением. Словно гора с плеч.
- Звучит многообещающе, - приглушенно вырвалось у нее и, поведя плечом, девушка подошла к хозяину дома и взяла бокалы. Пока что вино было лучшей идеей посетившей за сегодняшний вечер. Хотя с остальными мыслями, навязчиво крутящимися у нее в голове, Эмма начинала полагать, что оно подтолкнет их… к глупостям? Нет, определенно нет. Но может они, наконец-то, перестанут вести себя как школьники на первом свидании, за которыми с последнего ряда кинозала наблюдают родители? Сказать, что Свон не нравилось то, как развиваются их отношения, было равносильно лжи, но иногда ее характер давал о себе знать, и ей хотелось всего и сразу. Окунуться с головой, заглянуть в будущее, чтобы знать наверняка, что это не сиюминутное счастье, что оно станет последней сбывшейся ее мечтой, о которой она никому и никогда не признавалась. – Знаешь, вот так встречать меня было… лишним. Избалуешь.
Эмма подмигнула, стараясь скрыть улыбку за тем, что отвернулась от него, ставя бокалы на стол. И уж тем более стоило скрыть то, что она раскраснелась, представив, что тот мог бы распахнуть входную дверь в несколько другом виде.
- Что слышно в редакции?
Вопроса, который бы сработал как воды Северо-ледовитого океана, лучше придумать просто нельзя было. Так что все мысленные «Эмма, ты что несешь?» пришлось сразу же заглушать.

Это убийственное самообладание, как ни старайся, а все равно летело в бездну. Два взрослых человека, а ведут себя так, словно впервые видят представителя другого пола. У обоих в прочем на то были свои причины, но Эмма всеми силами пыталась их отогнать. Эдгар был ей нужен. Да, может, она не уверена, что с самой первой встречи, но он возвращал ее к жизни, пробуждал после долгого сна и разрывал шаблоны, рушил в Эмме тщательно возведенные стены.
- Хотя… - Эмма повернулась и прищурила глаза, легко улыбнувшись. Безумно хотелось сказать, чтобы он ее встречал в каком угодно виде. Главное чтобы встречал и смотрел всегда, вот как сейчас. У Свон ноги подкашивались, а сердце выбивало такой ритм, что не возможно было понять, когда оно остановится, а когда попытается вырваться из груди. Эмма ловит себя на мысли, что Тею совершенно не обязательно было надевать рубашку и на том, что окинув того взглядом, немного приподняла брови, словно позволяя тому сделать первый шаг, а может, бросая вызов.
Пока Эдгар разливал вино, шериф провела по его спине рукой. Да он только что ее целовал, но разве может реальный человек быть настолько нереальным? Концентрировать в себе все то, что Эмма считала если не выдумкой, то редкостью. Будь все это вымыслом, Свон бы с радостью обманывалась, с каждым разом все глубже погружаясь в собственные мечты. Но это мир был реальным, этот город и мужчина, который вот так на нее влияет. Несколько дней назад, Эмма призналась, что влюбилась в него. А после испугалась всевозможных «если» и разнообразных развитий сюжета, потому что поняла, что покривила душой. Не просто влюбилась.
Наварро стал для нее причиной, из-за которой она сражается, из-за которой остается в Сторибруке. С улыбкой, паникуя, что может оступиться или, напротив, сделать их еще счастливей одной единственной фразой, девушка принимает бокал и, не дожидаясь тостов, отпивает терпкую жидкость. Попытка ослабить напряжение с треском провалилась, вызывая в зачинщице обманного маневра противоречивые чувства: огорчение и еще большее желание узнать, к чему все это приведет.
От того, как Эдгар выдохнул ее имя, у Эммы побежали мурашки вдоль позвоночника. Всем привычная серьезна, непробиваемая шериф Свон осталась где-то там, в прошлом, когда она, прикрыв глаза, откинула голову назад, не желая сопротивляться и предоставляя любимому человеку простор для действий.
- Не покладая рук разыскиваем правду. Жалеем невиновных и караем виноватых. Все как всегда, - голос подло ее не слушается и по собственному желанию звучит с придыханием, выдавая хозяйку. Приходится удобнее перехватывать бокал с вином и на мгновение, замерев в объятиях, умирая от того, как горячие губы Наварро вырисовывают на ее шеи линию, Эмма поворачивается к нему и свободной рукой, притягивает к себе, чтобы, не поднимаясь на цыпочки поцеловать: - Мне тоже, Тей…
«Каждую минуту», - добавила бы она вслух, но поцеловала. Нежно, коротко, пока не поняла, что этого мало. Похоже, всегда будет мало. Даже тогда, когда позволяет себе приоткрыть дверь желанию, которое уже захлестывало с головой, но старалась раздразнить.

Пожалуй, она с самого начала знала, чем все закончится, пусть и не отдавала себе ясного отчета в этом. Она уже ловила себя на мысли, рисуя картины такого вечера проведенного в обществе Эдгара и они были настолько реалистичны, что хотелось в них забыться… Но сейчас стоя по среди гостиной в реальных объятиях, ощущая как ее кидает в жар от поцелуев, как по телу растекается желание, блаженство и наслаждение, Свон хотела раствориться во времени или замереть в этом моменте навсегда. С ним «навсегда» казалось слишком мало. Эмме всегда будет мало, потому что она не верила, что можно пресытиться Наварро, всем тем, что он ей предлагал и тем, чем стал для нее. «Такого не может быть», - твердило все еще мнительное подсознание, но тело считало иначе. Хотелось сбросить это платье, хотелось, чтобы Тей сжал ее, хотелось откинуть все мысли и поддаться тому чувству, рвущемуся из нее во внешний мир, провести руками по его торсу, осыпать поцелуями, прикусить кожу и провести влажную линию языком вниз…Эдгар сводил ее с ума, сам не подозревая этого.
Хотелось знать, что происходит в его голове, но вся обстановка, весь накал эмоций, подходящих к своему пику, кричал, что они настроены на одну волну. И осознание этого опьяняло лучше самого дорогого алкоголя. Осознание, что она – Эмма – действует так на мужчину, что его голос начинает звучать иначе, заставляя все в Свон сжиматься, делая из нее нервный клубок неприкрытого желания, заставляя начинать дышать чаще, прикрывать глаза и доводить до такого состояния, чтобы обхватя любимого человека руками и ногами со всей страстью впиться поцелуем в его губы. Чувство, что тебя желают здесь и сейчас, завтра и много дней спустя – ни с чем несравнимо.
-...я люблю тебя.
Казалось, после этих слов, что у каждого миллиметра ее кожи во стократ увеличилась чувствительность. Ноги подкосились, и Эмма непременно хотелось узнать, что там будет дальше. Он словно читал ее мысли, но озвучил из раньше нее. Ей стало легче дышать, не потому что слова «я тоже» дались бы ей легче, нет, просто шерифу было страшно сделать самой первый шаг, разрушить очередную стену, статус, открыться. За всей своей бравадой Эмма скрывала, что боялась и боялась она многих вещей:
- И я тебя.
Наваждение. Влечение. Страсть. Любовь. Можно было обозвать это как угодно, но все равно ни одно слово не могло передать весь спектр чувств, которые она сейчас испытывала к Протею. Запретный плод всегда сладок, а когда вы насильно строите сами перед собой препятствия, рано или поздно барьеры сломаются и, поддавшись безумию можно поддаться чему угодно. Вот так она пьянела от того, что с ней творилось. Чувства смешивались с энергией, с прикосновениями и поцелуями, будоражащими сознание.
Свон не могла говорить, не могла ответить на его вопрос о вине, да разве оно было нужно, что-то говорить, когда ситуация и так была понятна. Порой слова только мешают, а язык тела становится куда красноязычней. Куда интимнее и понятнее… Оставалось только тихо охнуть оттого, что мужчина подхватил ее на руки. К возбуждению примешалось еще какое-то давнее, забытое ощущение… Кажется Эмму вечность не насилии на руках, было странно, непривычно и смятение ее смущало. Как себя вести в этот момент? Романтика и женственность не были ее сильной стороной…
А дальше нельзя было тянуть и останавливаться на пол путь, когда пожар взял вверх над обоими. Ловкими движениями пальцев Свон пробежалась по пуговицам его рубашки, следом откидывая ее в сторону.

Как удивительно могут действовать на людей прикосновения. Эмму подхватывал круговорот эмоций и ощущений и это было не пьянящее действие вина. Все это было заслугой Эдгара: бешеный ритм сердца, то и дело Свон забывала как дышать. Ей хотелось застыть в этих мгновениях, хотелось раствориться. хотелось чтобы волшебство окутавшее Сторибрук не выпускало их из этой комнаты ни под каким предлогом. Не было ничего кроме них двоих, ничего не волновало Эмму сильнее чем тихий звук скользящей вниз молнии и как обнаженную спину ласкает тепло комнаты, а следом и пальцы Тея.
Она закусывает губу, выгибаясь ему на встречу, руки скользят вниз по торсу и снова всплывает картинка, как Эдгар распахнул перед ней входную дверь. Свон быстро теряет самообладание, потому что как бы не была сильна воля, но рядом с любимым человеком этот самый момент ей хотелось сдаться, хотелось принадлежать ему полностью и безостатка, даже если все это навеяно магией этого момента. Эмма легко толкает мужчину, чтобы повалить его на кровать и забирается сверху, короткие дразнящий поцелуй в губы и шериф начинает опускаться вниз руками, губами. Прокладывая поцелуями дорожку, прежде чем несильно сжать зубы, закусывая кожу и целуя укус. Свон оторвалась от своего занятия и находясь в состоянии близком к эйфории, посмотрела в глаза Протея, расстегивая ремень, пуговицу и молнию на его брюках... Все сейчас жило своей жизнью...
Все сейчас жило своей жизнью... Хотя нет, наконец-то так тщательно сдерживаемые мечтания вырвались на свободу, сметая все условности на своем пути. Эмма сбрасывала маски, веря, что в мире существует истинная любовь и пусть то, что разворачивалось сейчас являло собой только один ее аспект. В этом была своя...
Нет, к черту мысли, к черту анализ своих действий и предвидение последствий - завтра она проснется в объятиях Эдгара и это будет началом чего-то нового и удивительного. А главное, они не отступятся друг от друга. Ведь так?

Пелена страсти застилает глаза и кажется они попали в тягучий, расплывчатый мир. Было жарко, очень жарко… но никакой жар не сравнится с тем, что она ощущала в эти моменты, когда казалось не было ничего кроме этих двоих, не было ничего кроме их тел - двух раскаленных до придела, и ничто не было над ними властно кроме взрыва чувственности. Каждый миллиметр кожи желал, чтобы к нему прикоснулись, запечатлели поцелуй... Эмма готова была последовать за этими желаниями хоть в Преисподнюю, лишь бы ничего не прекращалось. Лишь бы Эдгар не переставал жадно впиваться в ее губы, кусать ее шею, сжимать ее в своих руках, заставляя изгибаться и тянуться к нему, словно мотылек, летящий на огонь. Похоже именно так сходят с ума, задыхаясь от предвкушения, неразборчиво шепча, что и она чувствует к Наварро.
"Больно?!" - ей хочется переспросить, понять что он имеет в виду, но это теряется в метящихся мыслях и Эмма догадывается где-то на подсознательном уровне. Он не оставит ее. Не предаст и не сбежит. Сейчас ей хочется верить в это больше всего на свете.
- Я знаю, - едва слышно отвечает она, внутри все предательски сдалось, потому что это был шаг против ее "я" которое она упорно вырабатывала и окружало стенами. Быстро, резко и с ее куб слетает вскрик. Мысли спутались и Свон не знает за что схватиться - мертвой хваткой в простыни или в предплечья Протея, оставляя красноватые следы. Сильные движения, заставляющие ее вскрикивать, стонать, произносить что-то бессвязное, умоляя его не прекращать, не сбавлять темп, ощущение, что он прижимает ее собой к кровати, его горячее дыхание на ее коже и глубокое учащенное дыхание - все это раздувает пожар. В какой-то момент кажется, что вот они уже попали в Эдем и никто не сможет их оттуда изгнать, потому что они нашли друг друга.
Шериф не могла думать и анализировать происходящее. Будто бы все поделилось на две абсолютно разные жизни - "до" и "после". И это "после" было чрезвычайно приятно и многообещающе. Ни с кем она не чувствовала себя такой открытой, такой желанной, такой... на своем месте. Может быть, все это время она шла именно к этому? Может быть, все было не важно... и все это проклятие именно-то что нужно? Их пальцы сплелись, когда Эмма выгнулась на встречу и хотела бы заморозить момент на всегда, но знала, что ей нужен финал, развязка, бурный всплеск, чтобы нарастающее удовлетворение взяло верх и она не смогла бы двигаться несколько минут от приятной усталости. Или сотрясаясь от оргазма, жадно глотая воздух. Девушка обхватывает Эдгара руками, чуть приподнимаясь и прикусывая кожу на шее, чувствуя солоноватый привкус пота и сразу же пытается найти его губы... Как бы ей хотелось взглянуть сейчас на них обоих в зеркало и оказаться зачарованной видом происходящего. Руки Эммы, живущие видимо своей жизнью, беспорядочно скользят по спине по рукам, по ягодицам Наварро, пока она не содрогается, часто и громко вскрикивая и с силой не цепляясь за человека, который открыл для нее новый мир...

Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз просыпалась с кем-то в одной кровати? Долго. Слишком долго... Эмма не могла сперва уснуть, лежа на плече Эдгара, но сейчас проснувшись, рискуя его разбудить, прижалась плотнее. Приоткрыв один глаз, она смотрит на мужчину и расплывается в улыбке. Кто бы мог подумать, что все будет так. Ей хочется его растолкать, но вместо этого девушка аккуратно выводит у того на груди спирали пальцем, пока Тей не накрывает ее ладонь своей.
- Доброе утро, - с улыбкой произносит она. "И хоть бы немного паники..." Слишком непривычно, что Эмме настолько спокойно. Слишком непривычно это умиротворение. Пожалуй в эту же минуту пробуждения, и должна была пробудиться та черта Свон, которая все только портила и разрушала моменты: - Я тут поняла одну вещь... Что ты не знаком с Генри... Мэри-Маргарет и Дэвидом.