Бормочется? Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись и окутайся им.
Во сне можно делать всё то, что захочется,
Всё то, что бормочется, если не спим.
Е. Евтушенко

- Спокойной ночи...
Откинув одеяло Свон улеглась на кровать и обхватила подушку, словно боялась, что та убежит. Побега спальных принадлежностей сейчас мисс Свон не пережила бы. Слишком длинный и тяжелый день. Как только ее слуха достигло ответное пожелание добрых снов, девушка буквально вырубилась...

Эмма решила устроить себе перекур. Потянувшись сидя на стуле, девушка размяла затекшие косточки и подбодрив саму себя принялась собираться. Ключи, телефон, куртка... Девушка обвела глазами свой кабинет, решила, что как только вернется немного приберется на столе. Вот только нечто явно решило не давать Свон расслабиться, даже не смотря на то, что Эмме уже начало казаться, что она не спала неделю.
Можно было и не отвечать на телефонный звонок, но кому надо достанет Эмму хоть из-под земли. Тяжко вздохнув, она подняла телефонную трубку:
- Участок шерифа.
- Шериф Свон! Вы должны найти моего сына! - заплаканный женский голос на том конце уже молил о помощи, когда Эмма только начала переваривать первое предложение. Пропал мальчик. Что ж это она уяснила в миг и более того, даже не смогла выговорить про законные сорок восемь часов, потому что женщина на проводе вводила Эмму в отчаянное желание помочь. Выслушав тираду до конца и сделав пару пометок в блокноте, она попросила женщину заехать и привезти какую-нибудь принадлежавшую мальчику вещь.
Раз мир сходит с ума, то почему бы не сойти с ума вместе с миром? У Эммы на примете была прекрасная помощница, которая в два счета может найти мальчика, так почему бы не воспользоваться волчьими штучками, раз уж сказки перевернуты с ног на голову? Только на секунду положив трубку, шериф принялась набирать номер кафе "У бабушки". Подняла ее эта самая бабушка и разозлившаяся на весь мир Эмма в мгновение переменилась в лице. Пусть улыбка была не видна собеседница, но все же ощущалась в голосе, когда шериф заговорила:
- Как ваши дела? Самочувствие? Очень рада... А позовите Руби, пожалуйста, - дождавшись всех ответов на вопросы, Эмма таки объяснила цель своего звонка. На том конце провода, бабушка попросила подождать. Тихая приглушенная музыка, работа поваров на кухне и разговоры посетителей смешались и превратились в белый шум, который никак не привлекал внимания. А после раздался знакомый голос: - Руби, привет. У меня тут есть к тебе предложение. Не могла бы зайти в участок?
Перекур отменялся. Эмма шлепнулась на стул и закинула ноги на стол, сложив руки в замок и принялась ждать безутешную мать и Руби, которую еще нужно было уговорить помочь.

Взволнованная женщина появилась на пороге участка, казалось в следующую секунду, после того, как Эмма собралась ждать. Девушка подскочила на ноги, поправляя кофту и кивая посетительнице на стул, возле своего стола. Та была так взволнована, что костяшки пальцев на руке, в которой она держала полосатый вязаный шарф, побелели. Не ускользнуло от внимания Свон и ту, колотит мелкой дрожью, а глаза на мокром месте.
Стоило отметить, что надрывных нот, что слышались ранее по телефону, в голосе женщины не было, так что, облокотившись на край рабочего стола, Эмма задавала вопросы, прибегая к самому обнадеживающему тону. Где говорите, мальчика видели в последний раз? Ушел в школу и не вернулся после уроков. Хорошо, отсюда вытекает вопрос, может он пошел в гости к друзьям? Нет, она звонила.  Более того, все его друзья дома и сказали, что собирались встретиться и погулять позднее…
- Здравствуйте! Эмма ты звала меня?
Эмма обернулась на голос и приветливо улыбнулась. Как же быстро появилась Руби, но это было к лучшему, пусть все узнает из первых уст. Девушка определенно любила быть нужной, а уж ее желанию помочь ближнему не было равных. Просто еще одна Мелинда Гейтс, правда, не пожертвовавшая 28 миллиардов, но зато обладающая феноменально развитыми органами чувств.
- Устраивайся поудобней, Руби, - предложила Эмма и, поглядев на другую собеседницу, поинтересовались: - Вы ведь, миссис Дуглас, не против присутствия моей помощницы?
Получив утвердительный ответ, Свон бегло повторила все услышанное от матери пропавшего ребенка и, выждав минутку, словно в драматической театральной постановке, задала вопрос в лоб:
- Как насчет отвлечься от дел в кафе и немного мне помочь?
Немногим погодя, шериф поблагодарила миссис Дуглас за ответы, пообещала, что все будет хорошо и что она – Эмма, при помощи мисс Редмонд сделают все возможное, чтобы отыскать ее сына. Ну, куда ему собственно деваться? Не пересечет же он черту? Да и кому в этом городе вообще могли потребоваться похищать ребенка? Если бы здесь были маньяки, они бы уже давно себя выдали. На последнее замечание хотелось бы надеяться. Поэтому уйдя, женщина оставила шарф на столе шерифа, и теперь он лежал среди беспорядочной кучи бумаг.  Свон глядя на него, хотела взять его в руки, но не решалась, будто он мог ее укусить. А еще она представила себя на месте этой женщины. Что было бы если Генри пропал? Она и так волнуется, когда его долго нет рядом, хотя и знает где он может быть.
- Вот ты мне скажи, что не так с этим городом? Все словно нарочно создают себе проблемы. Где этот оптимистичный настрой «и жили они долго и счастливо»? Нет, обязательно нужно, что-нибудь взорвать, сломать, украсть кого-нибудь или что-нибудь и вот тогда весь мир кажется раем, - недовольно пробормотала Эмма. – Проклятье на головы писателям и мелодраматичным фильмам.

Прибыв порт Сторибрука Крюк был одержим жаждой мести к Румпельштильцхену. Но сразу идти к нему было нельзя. нужно было найти другую ниточку, что бы сделать больно этому крокодилу. Но для начала нужно было отыскать его слабое место.
Пройдя пару кварталов по улицам Сторибрука он неожиданно наткнулся на знакомую даму, ту к которой он вломился в башне, когда искал способ убить Штильцхена. Но вот не задача, именно в этот момент эта девочка прощалась с Голдом, при этом держала за руку какого-то мальчишку. "Значит это твоя новая жизнь крокодил, что ж пришел конец твоему долго и счастливо". И Крюк отправился в след за этой дамочкой.
Она проводила потерявшегося мальчика до ворот его дома, а затем ушла. Тогда Крюк поступил с этим парнем, так же как с Питером в Неверленде. Он подозвал его к себе, пригласив парня окунуть в мир волшебного цирка на корабле. Он рассказал мальчику о том, что он может увидеть если пойдет с ним, что сможет ощутить себя пиратом, и парень оказался наивным, таким, каким должен был быть тот негодник Пен. Парень пошел с ним в сторону корабля.
" Теперь эта дамочка прибежит его спасать, и с итоге сама попадет в ловушку ко мне. И тогда уж я убью Румпельштильцхена." - подумал про себя Крюк, ведя мальчика в логово.
Добравшись до своего корабля он отправил мальчишку наверх, пообещав ему гору приключений. а сам тем временем установил ловушку. Он посыпал волшебным песком вход на корабль, тем самым, который дала ему Кора, когда они заключили очередную сделку.
Пока мальчик разглядывал корабль, крюк подкрался сзади и накинул на парня веревку, и попросту связал его, а зетем посадил его в трюм.
- Слышишь парень, никогда не доверяй незнакомцам - сказал Джонс, прицепляя к своей руке свой дорогой Крюк, который он снял, что бы сразу не пугать мальчишку. Выполнив свою задумку он отравился в каюту ждать гостей.
Время шло, а гостей так и не было. Но спустя какое-то мгновение снизу послышалось знакомое имя.  - Эмма, стой, не подходи, это ловушка - после этих слов незнакомой девушки он выбежал на палубу. На входе стояла не Белль, а Руби, да к тому же еще и его новая знакомая Эмма была там же.

Удивлению и в правду не было придела. Как так случилось, что этот день стал кошмаром на яву? Никто не заказывал драматичных встреч, неожиданных гостей в лице Киллиана Джонса, который буквально выбивал почву из-под ног Эммы. Она сама диву давалась, завидовала своей силе воле в противостоянии магнетической харизме пирата, при этом повторяя про себя, как мантру, что как бы сильно не хотелось, а с этим мужчиной нужно держать себя в руках и глядеть в оба...
- Кажется, мы с Мэри-Маргарет рассказывали о том, как мне получилось забраться на бобовое дерево, а потом оказаться запертыми в темнице Румпельштильцхена... Да, ты его тоже знаешь... Правда там он был в красной шляпе, преследовался крокодилом сожравшим будильник и конечно там был летающий парень в трико, - не вдаваясь в особые подробности, проговорила шериф, не сводя глаз с объекта повествования. - Вопрос с тем, кто кого подставил не главный на повестке дня. Но раз на то пошло... Ты вырвал сердце Авроре, чтобы сдать нас этой ведьме-социопатке. Вот и получил хук справа.
Еще бы чуть-чуть и получилось бы по-детски восторженно, но Эмма коротко улыбнулась, думая, а так ли часто пирата вырубала девушка. По незабываемому выражению лица, когда Крюк падал на спину, он уж никак этого не ожидал такого, особенно после сальной двусмысленной фразочки, от которой любая другая растаяла бы на месте. Свон же держалась не хуже йога, сидящего на иглах.
- Ладно, понять зачем ты сделал то что сделал можно, но какого черта тебе красть детей? - стоять задрав голову было крайне не сподручно, но иного выхода не было, Эмма так и не придумала, как вытащить с борта корабля Руби, чтобы самой не застыть словно каменный идол. Хотела она вытащить пистолет, но в момент когда ее посетила эта мысль, Крюк отшвырнул Руби в сторону, на что Эмма опрометчиво бросилась вверх по трапу, но вовремя остановилась. - Она тебе не мешок с картошкой, Крюк. Ты так соскучился по надоедливому Питеру, что решил помучить бедного мальчика? Джонс, даже для тебя это низко.

Рад ли был встречи с Эммой Крюк? Хм, вопрос очевиден. Но и ответ тоже. Да. Эта отважная блондинка после Миллы умудрялась временами щекотать его чувства и затрагивать его достоинство и мужское самолюбие. Она умна. красива, и что больше всего в ней есть изюминка. да такая, что урюк бы позавидовал. Её заполучить ему бы хотелось. Да и после того как он прибыл в Сторибрук, он был еще больше в этом убежден.
- Кажется, мы с Мэри-Маргарет рассказывали о том, как мне получилось забраться на бобовое дерево, а потом оказаться запертыми в темнице Румпельштильцхена... Да, ты его тоже знаешь... Правда там он был в красной шляпе, преследовался крокодилом сожравшим будильник и конечно там был летающий парень в трико, - лекция Эммы по поводу сказки о Питере Пене была далеко от реальности. Ведь история о его жизни далеко отличается от сказки, написанной когда-то каким-то сказочником.
- Эмма, твой источник врет. Я не настолько низок. и моя история написана в реальности по другому - упрекнул её крюк обидчивым голосом, но походу Эмма не думала останавливаться и разговор продолжала с свойственным ей цинизмом и мнительным хладнокровием.
- Вопрос с тем, кто кого подставил не главный на повестке дня. Но раз на то пошло... Ты вырвал сердце Авроре, чтобы сдать нас этой ведьме-социопатке. Вот и получил хук справа. - ну вот и началась детская потасовка целью выяснения кто прав, кто виноват, и Эмма тут была зачинщицей.
- Ладно за это я понимаю, можно было, но ты оставила меня в замке великана, учитывая.. что я пару раз спас тебя Свон. Так что мне точно было за что злиться на тебя и игру без правил начала первой именно ты - Эмме удавалось вывести капитана из себя, но и заодно подогреть его интерес.
Игра в обвинения могла продолжаться у них часами, но после того, как Крюку надоело и он выпустил руби, началось контр наступление со стороны Руби и Эм.
-Ладно, понять зачем ты сделал то. что сделал можно, но какого черта тебе красть детей?  Она тебе не мешок с картошкой, Крюк. Ты так соскучился по надоедливому Питеру, что решил помучить бедного мальчика? Джонс, даже для тебя это низко. - выпалила Эмма опять кидая обвинения в адрес Джонса, но она ведь не знала истинных его планов и поэтому делала лишь предположение, порой и абсурдные.
- Я не крал. Парнишка лишь был приманкой - спокойно ответил Джонс, при этом начав медленно спускаться вниз по мостику. -Правда не тебя хотел, но я даже рад, что пришла ты - ответил Джонс подойдя к Эмме и тронув пальцем её за подбородок.
- Мне нужен Румпельштильцхен или в вашем мире Мистер Голд, знаешь же такого - ответил капитан, отворачиваясь и возвращаясь к кораблю, затем снова взглянув на Эмму.

Отредактировано Killian Jones (2013-02-04 18:13:23)

К сожалению, а может и к радости, победа Эммы была короткой, словно звездопад. Не успела она дух перевести, и вдоволь насмотреться на капитана с ироничной улыбкой на губах, как тот пошел в контрнаступление. Этого следовало ожидать, она же знала, что Крюк так поступит, он всегда так поступал, буквально с первой их встречи, но, не смотря на это ее глаза, распахнулись, и она замерла на месте, боясь, что пошевелившись, привлечет еще большее внимание.
Первым желанием, когда Киллиан подошел к ней слишком близко, было убежать, черт его дери, но она самой себе не доверяла. Второй мыслью – остудить его нахальный напор и скинуть за борт в холодные воды Атлантического океана, но ничего, что могло бы объяснить этот поступок у нее не было. Был еще вариант отдаться течению и узнать, как обстоятельства сложатся дальше и возможно первые два желания будут осуществлены. Раз уж Руби оставила ее для отвода глаз, надо было качественно выполнять это задание. В чем, в чем, а в том, что ребенок был в порядке на борту этого корабля, Эмма сомневалась.
- За время нашего знакомства, Крюк, я поняла одну вещь, если нам что-то нужно, мы не убежим, - все еще пытаясь вернуть управление этим беспределом, сказала Эмма. И это прозвучало бы более эффектно, если бы девушка не пятилась назад от идущего к ней Джонса и тем самым саму себя загоняя в угол.
Прижатая к стенке, Свон ощущала, как дыхание Джонса щекочет ее кожу. Неосознанно она провела языком по пересохшим губам и следом последовала короткая улыбка, которая должна была еще сильнее разгорячить и без того пышущего влечением Крюка. И как-то некстати вспомнился тот момент на озере… В какой-то момент кошмар перестал быть кошмаром и окрасился в совершенно иные краски. И тут Свон окончательно потеряла контроль над происходящим:
- В эту игру играют двое, капитан, - изловчившись, прошептала Эмма ему на ухо. При ином раскладе она никогда себе такого не позволила. Они флиртовали постоянно, ходя по лезвию.
Что ж шериф нашла четвертый более приятный выход из ситуации. Все пути к отступлению были отрезаны, здесь и сейчас только Эмма и Крюк, и нет победителей и проигравших. К тому же Свон до сих пор считала происходящее лишь плодом ее воображения, разгоряченного бурного воображения девушки, которая слишком долго протестовала. Если это сон, то ведь можно дать себе волю?
Какие-то жалкие сантиметры отделяли их губы друг от друга.
«Лучше сделать и жалеть, чем жалеть о том, чего не сделал», - ободряя себя такими мыслями, она сократила эту дистанцию.

Свон сдалась.
Черт побери, ей хотелось, хотелось до невероятного увидеть его победоносный, полный гордости взгляд. Пират, даже в Африке пират, берет все, что плохо лежит, полагая, будто все в этом мире принадлежит ему. И понимая, что случись так, как планировала Эмма, она начала бы ощущать себя, именно той самой плохо лежащей вещью. При этом от взгляда его голубых глаз внутри все стянулось бы в тугой узел.
Но он отпустил ее. Отстранился и повернулся к ней спиной, говоря, что она предсказуема. Она?! Эмма не была раскрытой книгой, пусть он так некогда и сказал. Была, возможно, полураскрытой; сложно скрывать сиротство от того, кто был Неверленде, но это никаким боком не относилась к ее нынешнему поступку. Его нахальное замечание было пределом в терпении шерифа. Она могла стерпеть что угодно, его сальные замечание в ее адрес, его бессмысленные мстительные поступки, но только не ложные обвинения:
- Шел бы ты к черту, Крюк! Вместе со своим кораблем, ведьмой и крокодилом! Как же это все надоело, разводите меня как девочку, со своими сделками и предназначениями, - прорычала она и закатила глаза к небу. Обвинения в использовании, в подлости и прочих смертных грехах сыпались как-то сами собой. Не похожая на саму себя Эмма не успела даже подумать о том, что несет и какая муха ее укусила, когда в очередной раз оказалась, прижата к стенке, а настойчивые губы впились в ее. От неожиданного напора Свон на мгновение растерялась, она всхлипнула, но в следующий миг прикусила ему губу. Это была защитная реакция, ведь сперва Киллиан отверг ее, отверг, чтобы показать, насколько его победа неоспорима.
- Я тебе не марионетка, - ловя ртом воздух, проговорила Эмма, и при этом осознавая, что вопреки ее словам руки начали свою игру. Вверх по торсу, ощущая через ткань рубашки жар его тела, и не девушка успокоилась, пока не запустила пальцы в его волосы. Не давая тому снова повторить свой убийственный маневр, Эмма со всем желанием, которое разбередил Крюк, поцеловала его и молила, чтобы никто не посмел их потревожить.
Удивительно, его губы такие мягкие, теплые, где-то в глубине души Свон начала сомневаться, а правильно ли она поступала до этого, не стоило ли взять и прыгнуть в омут еще раньше?
Казалось, справиться с плащом Крюка задача из невыполнимых, но, не разрывая поцелуй и с явной помощью владельца, черная кожа глухо опустилась на дощатый пол «Веселого Роджера». Мысли путались от обжигающих прикосновений, хотелось вздохнуть полной грудью, но прекратить все было выше ее сил. Забывая обо всем, Эмма торопливо принялась разделываться с пуговицами на рубашке, которые как назло казались ей слишком мелкими и неподатливыми. Слишком долго тянулась их игра во влечение и недосягаемость, с этим стоило покончить раз и навсегда, здесь и сейчас, а что будет дальше…  Да разве это имеет хоть какое-то значение? Проблемы решают по мере их поступления. Сейчас же Свон больше всего на свете хотела быть еще ближе к Джонсу.

Возмущаться по поводу испорченной куртки, не было ни времени, ни желания. Уже было не понятно, на чьей стороне контроль над ситуацией. Оставалось только поддаться этому буйству, этому пламени, что вспыхнуло стремительно. Был вариант собрать крупицы здравого смысла, остатки прежней Эммы, которая после бесконечных проб и ошибок начала вести себя осмотрительно, но это отошло не то что на второй план в ее сознании, а где-то так на десятый.
Хотя в этот самый момент проскользнула в голове у нее мысль, а не проткнет ли он ее ненароком своим крюком? Тогда на озере, борясь за волшебный компас, Киллиан произнес фразу, которой она не уделила на тот момент должного внимания. Хотя он и нависал над ней с мечом в руке. Вот только Эмма помнила, что прозвучали те слова двусмысленно. Сейчас меча не было. Зато были туманящие рассудок пылкие поцелуи, тяжелое дыхание и едва уловимы слуху стоны. Была она, Джонс, его крюк и проклятая лестница, о которой никто не предупреждал… Но на удивление мимолетное колебание в настроении, в том что момент испорчен падением, был быстро исправлен.
Толи Крюк боялся, что она убежит со словами «давай забудем о том, что сейчас произошло», толи решил показать, как далеко они зашли, но при любом раскладе Свон была бы перекинута через плечо, да так неожиданно, что вскрикнула и непременно захотела снова оказаться на ногах…
- Я бы прекрасно дошла сама… - Свон бы продолжила гневную тираду, но все слова застряли в горле, когда она словно тряпичная куколка оказалась, закинута на кровать. Темная тонкая бровь Эммы слегка приподнялась, и как бы она хотела этого не делать, но провела языком по  неожиданно пересохшим губам. – Присоединишься?
Какая муха ее укусила было не понятно, но футболка полетела на пол, пока никто из них не передумал завершить начатое. Сейчас как никогда прежде, Свон нравилось то, в каком мире и времени она живет. Неудобная одежда давно канула в неизвестность из-за ее непрактичности…
Свон смотрела на мужчину, и в его глазах читалось знание, нарастающая темнота. Секс, за неимением лучшего слова, но оно слишком примитивно для определения этого взгляда мужских глаз. Это та тьма, которая есть в каждом из нас, и она выглядывает наружу. Та часть нашей души, что овладевает нами во сне и которую мы отвергаем при свете дня.
Не дожидаясь, что он скажет на нее предложение, девушка подалась вперед и потянула капитана на кровать. На каждый поцелуй, каждое легкое прикосновение Джонса в ее теле вспыхивал отклик. Эмме так хотелось большего, что от одной мысли бросало в жар, а кожа буквально свербела.
Руки настойчиво стаскивали все то, что было лишним. Пуговицы, молнии, ткани… Не возможно было остановиться и насытится тем первым ощущением, когда девушка прикоснуться к обнаженному телу. Она и не представляла, как скучала по этому. Хотелось продлить этот момент и в то же время отдаться Джонсу и его настойчивому желанию проявлять инициативу.

Небольшая пауза в феерии чувств, ощущений, прикосновений и поцелуев, расставила Эмму замереть в предвкушении. По телу пробежала дрожь и откинув голову назад она прикрыла глаза. Два слова, всего два слова и по коже побежали мурашки, они ласкали, словно мех и щекотали, будто Киллиан не говорил, а водил по ее ставшей слишком чувствительной коже перышком. Он словно дразнил ее, разве было не понятно, без слов, что она готова, что хочет его всего и без остатка? Разве было мало демонстрации захлестнувшей их обоих волны неприкрытой страсти?
Но мужчина явно ждал ответа, а она не хотела больше оттягивать момент. Терпеть это мучительное напряжение не было сил. Где-то там вдалеке гудел мир, были проблемы и обязанности, а здесь были только два человека, которые получают удовольствие  находясь в объятиях друг друга.
- Всегда, - ответила Эмма и одарила Крюка улыбкой.
Он вошел в нее, как в ножны, и поглядел на нее. Это лицо Эмма запомнила надолго. Из него хлестали эмоции – нежность, триумф, страсть.
В каюте резко стало душно. Ее руки скользнули по его бедрам, поднялись по спине и в конечном итоге обхватили плечи Крюка. Эмма чувствовала его напряженное желание, от чего она готова была буквально взорваться. А потом был только радостный стон и считанные минуты, чтобы привыкнуть к мысли, о том, что они оба переступили черту. Движения его бедер были все так же медленны, так же осторожны. Это было приятно, но хотелось большего. Прильнув губами к его губам, она прошептала: «Я не стеклянная».
Кто-то высоко и прерывисто стонал, и это была Свон, обернувшая его ногами, и мышцы внизу живота девушки судорожно напряглись.
Она прижималась к Джонсу, будто хотела влезть в него и сквозь него. Эмма то хваталась за простыни, то впивалась пальцами в плоть капитана, не в силах уследить за собственными руками. А он замедлял ритм качаний, заставляя Свон чувствовать это усилие в его руках, в его спине. Каждый раз, когда вдвигаясь в нее, она ощущала это будто в середине груди. Будто он неимоверно вырос внутри девушки.
И вновь вскрик и смена ритма: сильнее, быстрее, будто Джонс хотел расплавить их тела в тигле, отлив новое и единое тело. Волна наслаждения накатила на Эмму щекочущим, заливающим тело приливом. Она обжигала холодным пламенем, а он все еще не закончил. Каждый удар его тела доставал до таких глубин, которых он не должен был бы даже по-идеи коснуться. На миг весь мир стал сияющей белизной и расплавился. Свон впилась пальцами в спину Киллиана, и вылетавшие из нее звуки были слишком примитивны, чтобы назвать их воплями.

Это был взрыв. Пожар. И не существовало ничего на свете, что могло бы быть важнее тех сладостных мгновений, секунд, складывающихся в минуты. Пульс был бешеный. Сердце стучало готовое выпрыгнуть из груди. Ни одно разумное слово не слетало с ее и его губ.
Эмма стонала, выкрикивала его имя, просила двигаться быстрей, но слова, слетавшие с губ, не обдумывались. Он был в достаточной мере грубым и властным, что неимоверно ее подхлестывало и заставляло вписаться в его плечи ногтями, оставляя глубокие полумесяцы на коже. Любовники извивались, катались по смятым простыням, впитывающих запах и тел в буйстве, в этой казалось бы нескончаемой борьбе, пока не скатились на твердый отшлифованный до блеска деревянный пол каюты. И мысли не было, что они должно быть ушиблись оба, ведь Киллиан не позволял Свон задуматься о таком пустяке. Вернул ее к безумным ощущениям, к тому что сдаться, поддаться невероятному магнетизму капитана было необходимостью, которая изменила, вероятно, в них обоих тайные уголки души.
Волны наивысшего удовольствия захлестывали, накрывали ее всю без остатка, словно еще на недавно спокойное море обрушился шторм. Последний выпад, последний вскрик и изнеможенные, опьяненные истомой они прижались к друг другу. В коконе его рук, Эмма жадно вдыхала воздух, словно чудом спасшийся утопающий. Тело начинало ныть, но приятно, ведь это было освобождение от оков, что сковывали девушку до того, как...
Тонкие язычки прохладного воздуха заиграли с ее кожей. Да, она практически лежала на Джонсе, но было не удобно, твердо и холодно, ей захотелось забраться на мягкую кровать и проваляться на ней до скончания времен. Но нервные окончания и мышцы решили огорошить Свон своим неподченением ее желанием. Движения выходили ленивые и текучие и вроде бы задуманное практически удалось, как ненасытный пират прижал ее к кровати и снова взял.
- О, боже! - Смогла только выдохнуть Эмма, но даже два этих слова плохо можно было разобрать. У нее не было сил вырваться, как и не было стремления сделать это. Пальцы вцепились в простынь, словно она могла оставить Эмму на земле, не затеряться где-то там, в мире чувственного удовольствия. Ткань медленно начала сползать вниз...
И все. Финальный аккорд и эти двое обессиленные повалились на кровать. Было лень думать, говорить, двигаться и... дышать. Хотелось раствориться в моменте. Легкий поцелуй в плечо вызвал у Эммы ту самую ленивую улыбку, которая была красноречивей любых слов. Она сломлена, покорена и принадлежит Крюку. От легкого поцелуя в губы защемило в груди, о, святые небеса, что этот мужчина делал с ней? Она готова была поддаться смятению и сумбуру что были в мыслях и душе.
- Ты опасен, Киллиан, - пробормотала она, рисуя пальцем узоры на его животе,вверх по груди. -И, кажется, кое-что украл у меня...
Но этой идиллической картине не суждено было быть вечной. Лучше бы она проснулась в этот же самый момент! Но нет. В распахнутом дверном проему стояла Руби. Эмме захотелось умереть на месте, но она только и смогла что дико пялиться на подругу.

Разгульный секс оказался как лед по телу в жару, новой струей в его пиратской жизни и маленьким разнообразием их отношений. Он и не подозревал конечно, что мисс Свон такая страстная натура и вся без остатка с превеликим удовольствием отдастся ему. Он думал, что она как всегда будет нервничать и конфузиться, ибо это в её стиле - обламывать любой намек капитану.
   Да обессиленных тела валялись на мятых простынях, и с остатками сил целовали и ласкали друг друга, при этом слегка прикрывались простынью. В этот момент они были друг другу любовниками. Не своенравными Эммами и гадкими Киллианами, а просто любовниками, которые опустились в пучину страсти и теперь просто наслаждаются друг другом, получая все больше и больше удовольствия просто от того, что тот рядом с ним.
   Джонс смотрел в глаза Эмме и улыбался. Черт побери, а ему нравилось, что Эмма смотрит на него влюбленно, а не как обычно надменно и гонором. Он конечно знал, что он её не безразличен, а сейчас понимал, что еще и она стала для него нечто большим, чем просто девушка, которая нравится. Казалось бы, что может быть лучше обнаженной девушки, с удивительными золотистыми локонами, блестящими от счастья глазами и мягкими как перышко губами? Но все не могло быть идеально, потому, что так не бывает. Он пятой точкой чувствовал приближающуюся опасность и то, что вскоре, должно что то нарушить эту милую до чертиков картину.
   Как говорится, пираты умеют чуять надвигающуюся бурю или просто беду. Это у них в крови. Пока два любовника любовались друг другом, на пороге появилась та самая, девушка, которая по началу дала им шанс все наладить, а теперь так быстро его разрушила.
   По лицу девушки явно читался конфуз. Хотя её понять можно. подруга лежит в кровати с врагом и занимается черти чем. Не очень красивая ситуация, но все же. Крюк в пару секунд накрыл их обнаженные тела простыней и спрятал лицо за спину Эммы, что бы не выдавать свой смех. ведь это выглядело весьма глупо. Но лицо Эммы застыло в шоке и и уже не реагировала не на что. но как только Джонс выдавил из себя все смешное, взглянул на Эмму и чмокнул в щечку, а потом состроил улыбку для подруги, показав, что он мачо с большой буквы М.