Мартин не торопясь шел по тратуару. За следующим поворотом располагалась Главная улица Сторибрука, а там в свою очередь лучшая на свете (как думал Канде) кафешка. У него был обед, но зная, что его услуги не потребуются Голду часов до четырех, Мартин никуда не торопился. Проходя мимо площади, мужчина на минутку задержался. Там суетилась толпа народу. Город до сих пор не мог успокоиться и каждый день, каждый час, каждую секунду кого-то искал. А ему искать было некого. Прошло столько лет с тех пор, как он видел свою семью, что ожидать появления здесь хоть кого-нибудь было равносильно не волшебству, а библейскому чуду.
И все-таки теплилась в нем надежда, что он встретит хоть кого-нибудь из своего прошлого. Попала же сюда Эванора! И при этом они столько лет беспрепятственно флиртовали, можно сказать, что дружили и до падения проклятия. Сейчас Канде старался себя вести в ее обществе осмотрительно, сдерживая язык за зубами и при этом, старательно скрывая и ее секрет, ведь он-то в отличие от честных жителей знал о ее сказочной сущности. Но с тем условием на кого он работал, его это мало заботило, а как мэр Эванджелина ему была симпатична.
В беснующейся шебутной толпе Канде видел знакомых людей, клиентов и должников Темного, он даже помахал парочке, но на их зазывные жесты не пощел. Активно отмахиваясь и демонстративно стуча по наручным часам.
- Нет, нет, не могу, ребята, тороплюсь, совсем нет времени поговорить, - он говорил в слух, но не громко, так что те видели только, как шевелятся его губы. Но даже это не помешало им понять, какую мысль мужчина пытался донести. Кто-то показал сложенные на манер телефона пальцы, на что получил согласный кивок от Мартина. Нужно было очень постараться, чтобы застать Канде дома у телефона  или дозвониться на мобильный.
Засунув руки в карманы брюк, мужчина попятился, не сводя глаз с парочки. Явно они искали друг друга. Их радость вызывала тоску и обиду в душе экс-подсвечника. Эму хотелось жить в этом мире с теми, кто был ему дорог. Ему нужна была его семья… его сестра, которую он погубил своими руками, разрешив пойти на услужение к Темному.
«Ты сам виноват, Анри, сам и только сам! Стоило услышать голос разума и прежде чем уйти выдать Шанталь замуж… Или не стоило поддаваться искушению. Все сложилось бы иначе, если бы…» - тут он запнулся. Он ненавидел, как звучало это «если бы», он в принципе ненавидел «если бы да как бы». Он прокрутил в голове эти слова столько раз, что чуть не сошел с ума. Не останавливаясь, он резко решил повернуться и, не видя, что кто-то есть позади, Канде врезался в девушку. По земле разметались бумаги, что были в папке, которую он держал подмышкой. Не желая потерять ниодной из виду, он мгновенно плюхнулся на колени и принялся собирать листы, а за одно и вещицы что принадлежали той, в кого он врезался…
- Надеюсь, я вас не зашиб, - проговорил Канде с явным раскаянием в голосе. – Не видел куда иду и… Вы в порядке, правда?
И тут он поднял глаза и мог поспорить на что угодно – его сердце перестало биться.
«Шанталь..!»

Пока она трижды повторяла его имя, Мартин таращился на нее с видом рыбы выброшенной на берег. На короткий миг он подумал, что это чья-то злая уловка, что она на самом деле нереальная и что вовсе это не Шанталь. Может роскозни Темного, который решил проверить, как Канде справляется с данным словом держать язык за зубами. Но возникал вполне резонный вопрос – на кой дьявол ему это сдалось? Но нет, этот блеск глаз, эту улыбку, этот голос не могло передать ни одно даже самое сильное заклинание. Он знал младшую сестру двадцать четыре года, он ухаживал за ней, когда их мать не поспевала по хозяйству, он оберегал ее от гнусных мальчишек, когда те пытались ее обидеть и он… он любил ее больше всех на свете.
Крепкие объятия только сильнее дали понять – это его малышка, его прекрасная, добрая, смелая и глупая сестренка. Он хотел кричать от счастья, да так чтобы сорвать голос и потом неделю говорить зловещим шелестящим шепотом. Мартин хотел отыскать королеву и расцеловать той руки за то, что ее проклятие вырвало из того мира Шанталь. Ему хотелось рассказать всему Сторибруку, всему миру, что он безгранично, бессовестно и до неприличия счастлив. Но это было и понятно, когда два взрослых, и надо заметить трезвых, человека оказались лежащими на асфальте. Мартин думал, что оглохнет от визга, задохнется от объятий, но понимал, что ничуть не слабей обнимает единственную женщину на свете, которую он любил больше самой жизни, воздуха и солнечных лучей.
- Шанталь… - он не мог закричать, так сильно она сдавливала его за шею. Не будь этих объятий он все равно не смог бы говорить громче. Пораженный как громом, он забыл, как говорить. – Как… как?
Не выпускная ту из объятий Канде поднял их обоих с земли, поставил на ноги и нехотя отлепил сестру от себя, мечтая оглядеть ее. Желательно со всех сторон, да еще для верности пару раз себя ущипнуть. Она изменилась и в тоже время была прежней. Хрупкая как тростинка и похожая на мать, с широкой, доброй улыбкой и с каре-зелеными глазами, в которых плясали бесенята.
«Не может быть. Просто не может…» - твердил он про себя, прижимая к себе сестру и зарываясь в ее густые кудрявые волосы. Еще немного и он на виду у всех еще и разрыдается. В один голос с Шанталь.
- Шанни, моя бесценная, моя милая, маленькая, Шанталь! – он буквально засыпал лицо девушки поцелуями. Никуда, никуда он теперь ее не отпустит. Не сведет глаз, не будет спать спокойно, не зная как она, и что с ней. Его братская гиперзаботливость и любовь, готовы были вырваться наружу и пронестись по Сторибруку с яростью урагана Катрины. – Где ты была? Где же ты была? Почему я никогда тебя не видел?

- Я вижу! Вижу, - Мартин накрутил на палец игривую кудряшку сестры. Вот что изменилось! У нее были кудри и светлые волосы. Ему нравилось, очень нравилось, так она выглядела похожей на фею или ангела, ведь в этом мире самыми красивыми существами были ангелы. Шанталь не хватало только крыльев. Он потянул прядку вниз и резко разжал пальцы. Кудряшка как пружинка вернула свой первозданный вид. Он улыбнулся, довольно. – И тише, ради бога! Бытие в образе подсвечника не завидное прошлое…
Он на минуту, серьезно на нее взглянул, но не смог сдержать идиотской улыбки. Сверкая зубами и являя миру ямочку на щеке, Мартин и сам щупал сестру, словно она вот-вот и обернется веничком. Он, схватив сестру за руку, повел ее к свободной скамейке на площади, окруженной деревьями и скрытую от посторонних любопытных взглядах. Мужчина уже чувствовал на себе чужие взгляды. Они были не тяжелыми, он знал, что общее безумие радости от встреч и воссоединений витало над этим местом, но взгляды раздражали и отвлекали. Там усадив сестру, а сам, опустившись перед ней на корточки, не выпуская из рук ее узкие ладошки с тонкими изящными пальцами, смотрел в ее глаза.
- Я бессердечная скотина, Шанталь. Я не достоит этих твоих слез, - он провел по ее щеке пальцем, стряхивая слезы. Мартин не собирался ей лгать, скрывать или увиливать. Рано или поздно она узнает правду. Но лучше рано. Лучше сейчас. – Я думал, что никого здесь нет кроме меня. Думал, что потерял тебя на веки вечные. Обратиться туда, - он махнул в сторону «бюро», - и услышать подтверждение своих подозрений было бы равносильно смерти.
Он крепче сжал ее руки, опасаясь, что она оскорбится, подскочит на ноги и скажет какой же он свинья и подлец, а так он создавал ей препятствие. Но она замерла на месте и только смотрела на брата своими огромными каре-зелеными глазами, ожидая, что еще сорвется с его губ.
- Ты ходила к… Голду? – это признание было убийственным. Зачем, зачем она снова повторяла свою ошибку? Нельзя вставать на одни и те же грабли дважды. – И он сказал, что не знает где я?
Мартин подскочил на ноги, выпрямился как струна и еле сдерживал злость. Не на сестру, на босса, который обманул ее. Как же так? У него в голове пронеслось столько вопросов, что не хватит жизни, чтобы ответить на них.
- Я его секретарь, черт бы его побрал! – взревел Мартин. – Я все это время перебирал бумажки, составлял годовые бухгалтерские отчеты, а он не имеет понятия где я?!
Он опустился на скамейку лядом с сестрой и нахмурился. Если разлучить его с сестрой была часть проклятия (а ведь Королева клялась, что отнимет то что было дорого), то зачем было Темному так поступать? Не уже ли Люмьер не заслужил крупицы счастья?
- Я в этом мире не Анри, сестренка. Меня зовут Мартин Канде. И как я уже сказал, я работаю на Голда, - сколько же им нужно было рассказать друг другу. И начало было положено. Они должны были представиться, ведь по крайне мере она большую часть жизни прожила под личиной, написанной для нее специально Региной. Они теперь жили в Сторибруке. Анри и Шанталь остались в Зачарованном лесу.

Она обиделась, как он и думал, но не ушла и не стала осыпать его проклятиями. В этом была Шанталь, всегда пыталась понять, простить и принять. Он не заслужил такую сестру, не заслужил потому что смог помыслить, что ее не задело проклятие и что она не стала бы его искать. Но будь она в Зачарованном лесу, она тоже бы искала способ отыскать его, не смотря на препятствия. Интересно, а был ли он? Существует ли их старый дом? Ведь в Сторибруке было куда меньше жителей, чем в его мире. Суда переместило не всех, да и к тому же и из других миров. А что сталось с остальными?
Канде грустно улыбнулся. Он старший верно, но повел себя малодушно. Он просто испугался, что мысль об одиночестве будет более вещественной, когда подтвердится его страх о том, что он один. Он притянул к губам ее ладони и оставил на тех поцелуи. Самая замечательная, как он жил здесь без нее двадцать восемь лет, ведь мужчина он на всю жизнь остается ребенком, большим взрослым ребенком. Мартин привык жить один, готовить и вести хозяйство (надо отметить не дурно), но каждый раз казалось, что что-то не хватает, кого-то не хватает. И явно не жены. Не родилась на свете еще такая женщина, которая его усмирит и вернет в его сердце преданность и верность только ей одной. За исключением Шанталь, но она семья и лучше никого на свете нет, и не будет.
- Не нравится? Вся соль в том, чтобы делать ударение на последний слог, - хохотнув, проговорил Канде, когда сестра чмокнула его в кончик носа. Ему вмиг захотелось подняться с лавки и закружить Шанталь, закружить как в детстве, чтобы она звонко смеялась и визжала от радости. Будь его воля, он бы пару раз ее подкинул в воздух, но она была уже слишком взрослой до этого, а не тем маленьким пухлым ребенком. – А какая же у тебя вторая личность? Уверен, что-то красивое, звучное как колокольчик и сверкающее.
И тут она буквально захлебнулась своим негодованием. Слова путались, переплетались, и можно было еле уловить смысл. Но он понимал, что та хочет сказать. Мартин так отчетливо помнил все ее вспышки праведного гнева. Даже в день самой его большой горести, она сперва вспыхнула, а уж потом решила утешить незадачливого брата с разбитым сердцем. Он подскочил следом за Шанталь, когда та потянула его за собой. Несколько секунд он беспрекословно шел за ней, но когда понял, что она задумала, потянул к себе за талию, обхватывая хрупкие плечи сестры руками.
- Я не хочу, чтобы ты имела с Темным хоть что-то общее в этом мире, - он чмокнул сестру в висок и несильно вцепившись в ее предплечья, держал на расстоянии вытянутой руки, глядя прямо в глаза. Мартину нужно было убедиться в том, что она поймет как сильно он беспокоится и как сильно не хочет вновь ее потерять. – Пообещай мне, что ты ни при каких обстоятельствах не пойдешь к нему. Пообещай! Я сам поговорю с ним.

Но?! Какое к черту но?! Внутри мужчины кипело негодование. Мартин был ее старшим братом, она должна была его послушаться! Потому что он хотел оградить ее от всего злого, всего темного в этом мире. Нет, он не считал Голда вселенским злом, Канде просто хорошо знал своего начальника, знал его характер и когда нужно держаться от него подальше. Шанталь с ее взбалмошным, порой вспыльчивым характером и излишней прямолинейностью нужно было не подпускать к Голду и на пушечный выстрел. В мужчине заиграло необузданное желание охранять и оберегать.
- Люди не меняются, моя хорошая, - высказал он в слух непреложную истину. Какое бы сильное заклятие не было наложено, а человеческую сущность не изменишь. Инстинкты, повадки и привычки дадут о себе знать. Можно было бы что-то сделать, будь они все детьми, но они ими не были. Взрослым сложнее перестроиться, перемениться и стать кем-то иным. – И с этим нужно просто свыкнуться.
При упоминании Белль он улыбнулся, выдавая сестре свои мысли. Он был рад, что эта девушка оказалась жива и невредима и сейчас, как и они ходит по улицам Сторибрука. Единственная, кто могла бы поправить пару черт в Темном. Хотя Белль могла бы, если бы захотела вообще всех изменить, заразив жителей небольшого городка штата Мэн своими утопическими мыслями.
- Возможно, сестренка, ты пришла к Голду, когда с ним была Белль? – он лукаво на нее посмотрел, настраивая на нужную мысль. Пусть сама поймет, что там, в Зачарованном лесу, Румпельштильцхена специально дезинформировали. Мартин отчего-то неожиданно понял, что кроме него Голда никто в том мире то и не понимал. Может потому что у них были похожие истории? Это должно было задевать босса, но он казался крепким как градский орех и не способным на простые человеческие чувства, пока Белль не появилась на пороге замка, а теперь антикварной лавки.
«Айлин», - мысленно повторил он за сестрой ее новое имя. Необычное, да возможно не такое мелодичное, как ему думалось, но ей оно шло. Вкупе с фамилией. Мужчина улыбнулся.
- Айлин-огонек, - передразнил он ее и жестом предложил сестре взять его под локоть. Она всегда будет его маленькой Шани, но Мартин хотел ее называть новым именем. – Я надеюсь, ты никуда не торопишься, потому что я собираюсь приготовить нам обед. Покажу тебе свою холостятскую обитель. Надо, наверное, сказать, что я не сильно изменился из-за этого проклятия.
Он подмигнул сестре и рассмеялся, заметив ее взгляд. Ветреный и неугомонный Люмьер ей был знаком, а вот со сдержанной натурой Канде ей придется еще познакомиться.

Он потупил взгляд, пытаясь скрыть от сестры улыбку, что сдавала его с потрохами. Он не хотел хвастать, но да, конечно, Мартин не жаловался на внимание со стороны слабого пола. Он упивался им, он платил тем же, покрывая руки, шею и губы поцелуями, сдувая пылинки и нося на руках, но так и не нашел ту самую единственную, которая смогла бы заставить его остановиться, перестать искать. Хотя с каждой на секунду или минуту думал, что вот она… Сейчас он думал, что сильнее Шанталь никого любить в принципе не может и его эта мысль не отпугивала.
- Это прозвучало, словно ругательство, - усмехнулся он, подразумевая свое холостятское убежище. – Я был управляющим, не забывай.
Это конечно не был аргумент в пользу чистоты и порядка, с тем условием, что он-то в замке не убирался, а только командовал процессом, как прораб на стройке. Но его вторая сущность с натяжкой математик, а цифры любят порядок, а значит и Канде его любил. Он не мог себе позволить жить в свинарнике, ведь тогда любая мисс сбежала бы с воплями и криками. К тому же Мартин относился с ревностью педанта к своему внешнему виду, а значит, не раскидывал одежду, где попало. Так что брат не боялся, что его любимая малышка будет смотреть на него с осуждающим ужасом, как только переступит порог довольно просторной, со вкусом обустроенной квартиры.
Ведя Айлин под руку по на удивление оживленным улицам Сторибрука, мимо лавочек и магазинов, из которых то и дело кто-то выходил (за частую и сам хозяин на покурить или завлечь потенциального покупателя), Мартин здоровался и один раз даже пришлось остановиться, сказав, что в лавку Голда недавно принесли преинтереснейшую старую ерунду, в который он не видел и толики смысла, но покривив душой начал расхваливать. Ему пришлось на какое-то время отвлечься от сестры и перемывания косточек неожиданно воссоединившихся влюбленных в таком странном месте, как этот город, при довольно любопытных обстоятельствах. Но закончив с любезностями и завернув за угол, на улицу где располагался дом с его квартирой, мужчина пояснил:
- Представь себе. Я был удивлен не меньше, когда узнал об этом на следующий день после проклятия. Голд был счастлив как мальчишка, тщетно пытаясь это скрыть. Глаза его буквально выдали, - с упоением рассказал о своих наблюдениях Мартин. Да, возможно она не сможет понять, почему он радуется, ведь в отличие от брата Шани никогда не пыталась понять их хозяина, не была с ним близка и старалась не общаться. – Я видел ее на днях. Вызвал приступ ревности у Голда, когда не удержался и расцеловал ее руки… Шучу! Не смотри на меня так, ради бога. Я просто поблагодарил ее за те дни, что она провела в замке.
Канде распахнул дверь подъезда перед Айлин и жестом пригласил ее войти. Немного обогнав, чтобы она не чувствовала себя неуютно, ведь сестра не знала куда идти, он держа одной рукой ее за руку, а другой хватаясь за перила повел ту наверх, на третий этаж и уж потом повозившись с ключами и дверью завел ее в свою обитель. Он, как и Шани осмотрел все с видом ревизора, пытаясь найти огрех, чтобы незаметно его поправить, но его взору предстала чисто мужская квартира, сдержанная, не ультра-модная и вполне себе аккуратная. Может, конечно он забыл помыть чашку и оставил ее в раковине. Для этого он и направился на кухню, объединенную с гостиной, а за одно, чтобы решить – чем собственно порадовать Айлин Лайт, его замечательную маленькую девочку, которую он теперь не выпустит из поля зрения?
- Чувствуй себя как дома. Захочешь принести  цветок в горшке, мы ему найдем место, но я забуду его поливать, - шутливо проговорил он и раскрыл холодильник. Оттуда печально смотрели остатки вчерашнего ужина, и целая куча продуктов, ждущая, когда же их них что-нибудь приготовят на скорую или не очень руку. – Как насчет пасты с мясным ассорти? Я конечно не кухонный бог, но уж явно лучше управляюсь с ножом и специями чем в Зачарованном лесу.
И запихнув мясо в микроволновку поставил на разморозку. Тем временем разыскивая макароны и поминутно смотря на сестру. Он готовил им обед. О такой радости он и помыслить не мог, ведь в том мире он только восхвалял еду, но никогда-никогда не готовил, а здесь он осознал, что ему доставляет это удовольствие. Мартин будет баловать Айлин! И пусть только попробует сказать, что обезумила, так же как и эти глупые женщины в телевизоре с их желанием быть тощими как спички, сидящих на диетах. Он запрет ее в квартире и будет откармливать.

Офф. Что-то я нынче расписался оО

Отредактировано Martin Kande (2013-03-22 12:49:03)

Тем временем ничего не подозревающий Мартин, управлялся с большим кухонным ножом и мясом, нарезая то мелкими кубиками. Подражая повару, настоящему асу, он увлекся и закинул полотенце на плечо, что и дело вытирая о него руки. Фартуков Канде не признавал, хотя и мог заляпать свою дорогую рубашку сшитую на заказ в... не поверите в чем ателье! Джефферсона, того самого, что являлся проводником в другие миры и получал за всякую ерунду золотые нитки, что получались из соломы. Ателье Мартину нравилось, а еще больше нравилась тамошняя швея... С огненно красными волосами и бойким характером. 
Итак, засыпав макароны в кипящую воду и от души их посолив, он о них забыл на время, возвращаясь к своему ассорти и позволил сестре осматриваться. Вот только подозрительные звуки доносились за его спиной. Что-то двигалось, переставлялось... а в итоге утянув чистое полотенцу и намочив его водой из под крана, Айлин начала... Уборку?! Да что делала эта девчонка?
Мартин так и застыл с ножом в руке и раззявив рот не зная что сказать. Он предполагал, что и у Шенталь появился пунктик после проклятия. Ничто не уходит бесследно. Он любил тиканье часов и в принципе часы (такой коллекции явно ни у кого не было), но чтобы не смущать девушек, он создал свой алтарь преклонения в комнате служившей кабинетом. В гостиной стояли одни - очень похожие на те, что были в замке и все же это были не они. И тикали не правильно. Он все же обернулся обратно, а то ведь могли остаться без обеда!
Но тут же, как он принялся стругать и резать, сестра задала такой вопрос, что острое лезвие прошлось по пальцу незадачливого кулинара.
- Ах, ты ж дьявол! - мужчина потряс пальцем, увидал кровь и отправил палец под струю воды. Чтобы не пугать Шани, Мартин поторопился ответить на вопрос выведший его из колеи: - Девушка? Ты думаешь если бы она жила, то тут бы все осталось вот таким...? Нет. Никого я не нашел. Я принадлежу всем и каждой в Сторибруке...
Он пожал плечами, закрыл кран и заметив что кровь больше не льется водопадами, заторопился в ванну, где хранилась аптечка. Нужен пластырь. Как здорово что в этом мире есть такие полезные вещицы как антибактериальный пластырь, влажные салфетки, электроника, машины и совершенно изумительная вещь - женские лифчики, не нужно было тратить полчаса драгоценного времени чтобы развязать все тесемки, крючочки и ленточки. Хотя чего душой кривить, он многое бы отдал за девушку в корсете.
- Положи немедленно эту тряпку! - взмолился он, когда вышел из ванной с залеченным абы как пальцем. - Сять и расслабся здесь нет хозяина который превратит тебя в бог знает что из-за пыли. И что, она тут есть что ли?
Для того чтобы убедится он провел пальцем до полки которая еще была нетронута его сестрой. На белом пластыре ничего не оказалась и он укоризненно на нее взглянул:
- Метелочка для пыли, да?

Темная бровь Мартина взметнулась вверх и он только покачал головой. Он тут кровью изливался, а ей дела нет. Что женщины за странные существа такие. Нет, правда? Столько лет слывет покорителем их сердец, ловит себя на мысли что вот он уже и понимает их, как вечно случается какая-нибудь напасть и леди ему снова не понятны. Но ведь Шанталь не должна была казаться диковинной и неизвестной, он знал ее и это ему нравилось, что не было сюрпризов, непредвиденных реакций... Хотя ей переписали жизнь и характер. Она должна была стать другой и ему придется заново учиться понимаю родную сестру.
- Полноте, Шанталь Люмьер! - мужчина в стал в позу подбоченясь и не терпящим препирательств взглядом вперился в Айлин, готовый играть в гляделки хоть с час... Главное чтоб спагетти далеко не убежали. И хорошо что вспомнил! Только девушка бросилась было проверять что у того с пальцем, желая не сколько помочь и вылечить, скорее вырвать с корнем, чтоб сильнее мучился, как Канде кинулся к плите. Вода убегала из кастрюли только так.
Там же отправил в духовку ассорти и с довольным видом присел за стойку, служившую ему обеденным столом. Оставалось только ждать и вдыхать ароматный запах доносившийся из духовки. Что-то ему подсказывало, что все выйдет в этот раз изумительно. Потому что готовил не только для себя.
- Ко мне два раза в неделю приходят убираться, - сказал он. Он бы и сам мог, но времени на то чтобы жить тогда просто не осталось бы. А ведь сколько всего нужно было успеть за двадцать четыре часа! Поработать, приготовить скудный ужин, сходить в ателье перекинуться парой словечек с русалкой, а за одно в сотый раз снять с него мерки, хотя Оливия уже выучила их наизусть, а потом торопиться в "Нору" или на покер. Его вполне устраивало то, как выглядела его квартира. Опрятно, без изысков и чисто по-мужски. Женщинам ход был заказан. - И как давно у тебя развита такое чистоплюйство?
Полюбопытствовал Мартин, а после, чтобы подбодрить Айлин добавил:
- У меня кажется тоже сдвиг... Я боюсь тишины.
Прибавлять еще об одном закидоне он не стал, решив что будет раскрываться постепенно. Шквал информации никому не шел на пользу. А они и так слишком много узнали за последние полтора часа.

Он тускло улыбнулся, когда сестра догадалась о причине его небольшого расстройства. Сейчас было хорошо, они разговаривали, на плите фыркала кастрюля, да и духовка порой давала о себе знать. Но в другие моменты мужчине приходилось включать телевизор или радио, порой даже оставлять его на ночь. Он даже купил себе самые ужасные настенные часы, которые тикали как очередь из автомата. Потом-то он понял, что следовало состроить жалобную моську и выкупить часы из антикварной лавки. Там были один напольные, отбивающие каждый час. А еще и с маятником.
Канде поднялся со стула. Обернулся к ящичкам, чтобы взять дуршлаг и слить воду из спагетти. Приоткрыл духовку, взглянуть на ассорти и остался доволен. Все выходило как надо и даже лучше. Это все Шанталь, он хотел ей показать, что в этом мире он лучше чем в прошлом и здесь он справляется со всем сам… Хотя сейчас ему нужна была она больше всех на свете. Начиная с того, что он ее любил и не представлял того, как можно вообще было жить все это время без половины души, заканчивая… можно сэкономить на походах к Хопперу и делиться проблемы с немее повернутой сестрой.
- Я тоже не замечал, пока не понял, что притащил в дом тридцатые часы, - ухмыльнувшись, бросил он. Поправил закатанные рукава рубашки и взял прихватку, чтобы вытащить посудину из духовки. Разделавшись с этим, он достал квадратные тарелки и разложил еду. Следом на столе появились два бокала и бутылка красного вина. Можно было поставить что покрепче, но зачем им напиваться? Они и так охмелеют от общения. – Доктор Хоппер мне говорил название болезни, но я его не запомнил. Оно крайне специфическое и непроизносимое.
Пробка выскользнула из бутылки на удивление легко и мужчина разлил багровую жидкость по бокалам. Да, с вином Зачарованного леса не сравнится, но ему оно нравилось, чуть меньше чистого виски.
- Ничего серьезного, просто царапина, - отмахнулся Мартин и подмигнул ей: - Я не кисейная барышня. Словно ты не помнишь, как я получил шрам, сводящий прекрасный пол с ума…
Тут он улыбнулся, демонстрируя, словно Шанталь могла его забыть. И протянул бокал, чтобы чокнуться:
- За то что ты нашла меня, мон кёр.

Мартин ответно улыбнулся. Его умиляло, всегда до глубины души, когда Шанталь порадировала его беседу разговора. Ей это шло, но она никогда к этому не прибегала в обычной жизни, только по очень особым случаям или если пыталась подколоть Анри. Но сейчас они были другими. Привычки проклятие не изменило и все равно... Себя прежним он не чувствовал, Канде не хотел быть прежним, потому что сейчас он чувствовал себя свободным от всех проблем. Да, заключил сделку с Голдом, но она ничего не значила, ведь мужчина не собирался никому ничего рассказывать. А сейчас появилась Шани... Айлин, не имеет значения как ее зовут, и это ведь не нарушит их договора, ведь так? Она тоже знала все, что творилось в замки долгие годы, что они провели в виде неживых предметах.
- Я не спущу с тебя глаз, ма пти, - звонкий звук бокала о бокал и он с заговорческой улыбкой отпил вина. Сегодня он ее не отпустит, ни за что не отпустит. Живя в такой большой квартире он раньше и не догадывался как одинок, сейчас сидя за стойкой друг на против друга и вдруг в нависшей тишине он понял, что нуждается в большой шумной семье. Анри Люмьер помнил жизнь до замка. Люмьеры не отличались спокойным покладистым характером, они были поголовно людьми эмоций, были живыми и подвижными. Прислуга в замке затихала только в присутствии хозяина и управляющий привык к загровором наперебой, хлопотам и пересудам. А потом множество дней возле тикающих часов...
Нет, ему определенно становилось плохо. Канде считал что его паника сродни клаустрофобии. Тишина давила, ему становилось трудно дышать и мир вокруг него словно сужался. Рука непроизвольно потянулась к пульту и наугад ткнув на кнопку в воновом режиме заработал телефизор. Немного погодя Мартин все же настроил музыкальный канал, чтобы не отвлеваться на дела новостные.
- А ведь знаешь... я ей благодарен. Если бы не это проклятие быть нам с тобой вещами никому не нужными. Мы никогда не смогли вот так поговорить и я бы не стал тебя травить своей стряпней, - он говорил и накручивал спагетти на вилку. Макароны по определению нельзя было испортить. Это у него не получалось даже если он нарочно сыпал больше соли чем положено. Отправляя пасту в рот и понимая, что вышло вполне себе съедобно, Мартин продолжил: - И я уверен мы не завели бы такие знакомства. Ты знала, что хозяин бара - Белый кролик? Хотя откуда... я ни разу тебя не видел в "Норе". Если бы увидел, то непремменно бы узнал, чтогда проклятие пало.
Настольгические чувства брали верх, а уровень вина в бутылке сокращался. Когда та была пуста, не долго церемонясь на столе появилась вторая. Не каждый день встречаешь сестру которую не видел тучу времени. В таких случаях одной бутылочкой пьянящего виноградного напитка не отвертишься. Это был их персональный большой праздник. Восьмое ноября будет их Днем Воссоединения.
- О! Шанталь! Я должен тебе кое-что дать! - мужчина подскочил со стула и бросился в коридор. Там из ящичка он достал колечко, на котором висели два запасных ключа от двери его квартиры. Вот словно как знал, что нужно делать несколько комплектов. Третий на правах владельца жилплощади был у Голда, но тот явно об этом и думать забыл. Он торжественно протянул той ключи. - Мой дом - твой дом.
Хотелось добавить "Только не приходи по ночам, иначе перепугаешься", но не стал, желая не портить сестре психику.
- Ма пти, ты не просто бегала вокруг меня... ты вела себя как акула, я думал ты залечишь меня своей заботой, что я вообще изольюсь кровью. Уж прости, но целительница из тебя была посредственная. Тебе больше удавалось поднять шуму и паники, - хохоча проговорил он, вспоминая что действительно боялся ее заботы и готов был убежать и спрятаться за широкую отцовскую спину, мамкину юбку или забраться на крышу их симпатичного уютного домика, куда Шани боялась даже посмотреть. - Ох, я так по тебе скучал...

Отредактировано Martin Kande (2013-03-28 23:05:44)