Как бы хорош не был Джордж в прошлом, сейчас он не вызывал в Рейнарде ни капли былого уважения. Его и раньше было с гречневое зернышко, а после всей шумихи с волчицей, так и подавно. Отвратительный способ был выбран судьей, чтобы отомстить своим врагам. Использовать другого по меньшей мере бесчестно. С каких пор Ноттингем стал так думать, оставалось загадкой, ведь в Зачарованном лесу он таким стечением обстоятельств не брезгал. Но в Сторибруке его любовь к тонким хитросплетениям событий, которые должны были в итоге привести к нужному конечному результату, стала только больше.  К тому же история с Редмонд кидала слишком уж черную тень на «охотников» и выпячивало те немногие огрехи, которые еще существовали в организации.
Нужно было с этим что-то делать. Или вернее с кем-то очень конкретным. Но прежде следовало узнать, верны ли предположения мужчины о том, что не одному ему пришла в голову идея о свержении короля, который собственно в этом мире королем не был.
Вечерняя темнота сильнее обволакивала Сторибрук, погружая город в спячку. Здесь было столько молодежи, но ночная жизнь практически держалась на нулевой отметке. Те, кому хотелось тратить деньки и вдыхать перегар, шли в «Кроличью нору» и проводили турниры по бильярду. Рей же прикидываясь, поглядывал на прохожих, выискивая знакомые лица или тех, кто мог бы быть полезен в «общем деле во благо Сторибрука» и думал о том, как аккуратно безболезненно подсидеть Спенсера на его месте.
-  Гаммер! – вышло громко, удивленно и в некоторой степени довольно, когда бывший шериф заприметил Дональда на той стороне улицы, глядящего на витрины магазина. Быстро шагая, Рейнард перешел дорогу. Напоминая, что тот не так давно в курсе всех планируемых переворотов, разговор следовало начинать издалека. По-английски с погоды. – Как прошло заседание совета?

- К черту эти дороги. Я предпочитаю ходить пешком, - отмахнулся Рейнард от этой темы, как от назойливой мухи.  Из раза в раз одно и то же. Если Каннингем любил всю эту игру в тридцать три вопроса, хождении вокруг да около, с прощупыванием почвы и наведением на правильные мысли, то Дональд зрел в корень. Тот словно боялся потерять драгоценные минуты своего времени. Создавалось зачастую впечатление, что в прежней жизни Гаммер не сталкивался с деликатными вопросами.
Но все сводилось к тому, что они оба знали, что нужно что-то делать. Нельзя было пускать все на самотек, ведь идея охоты была стоящей. Как один так и другой понимали, что один в поле не воин, а значит нужен был лидер, который смог бы координировать толпу людей, заставляя тех работать в унисон и четко двигаться к поставленной цели. Но прежде необходимо было обзавестись единомышленниками. Как ни крути, но никому и никогда не удавалось заполучить власть, пройтись по головам без чужой поддержки. Но чтобы не бояться кинжала воткнутого в спину, люди должны быть проверенными. А это уже была другая тонкая наука, которую то и следовало провернуть по отношению к Дональду.
Прямолинейный, не терпящий долгих задушевных вступлений, друг, вероятно, его можно было отнести к данной категории,  изрек задумчивую фразу, которая не вязалась с уже сказанными им словами. Что ж политика не могла нравиться всем и каждому, но она окружает людей всюду, а в этом городе этот вопрос стоял наиболее остро.
- Что ж тогда оставь ее другим, - под стать ему проговорил шериф и поглядел на витрину, задумавшись о том, что могло привлечь внимание Дональда. Рейнард не заметил ничего стоящего для столь долгого рассматривания. Будучи Робертом, мужчина привыкший вариться в соку из лицемерия, двуличия, алчности и интриг, в этом мире ничто из этого не отличалось от их родного мира. Люди были одинаковы. Повадки и стремления идентичны. Каннингем не видел препятствий, которые могли встать на его пути, разве что жесткий закон современного мира? Но и то, что было прописано в кодексах, можно было переиначить и повернуть так, чтобы все шло на руку ему. – Я и не искал. Шел домой с работы, хотел зайти в кафе и купить что-нибудь дочери и Мэриан. Но, очень рад, что встретил тебя. Есть один момент, который хотелось бы обсудить. Касательно общества и тактики.

Рэйнард тихо прыснул и процитировал фразу из книжки, что читал дочери до того, как проклятие пало:
- Кажется, Тотошка, мы больше не в Канзасе, - но он медленно пошел по улице рядом с Дональдом, запустив руки в карманы и смотря прямо перед собой.  Временами Каннингем задумывался, будь Гаммер в Зачарованном лесу рядом с ним, сложилось бы все иначе? Добился бы своей цели Ноттингемский? Расквитался бы с благородным вором, который спутал все карты? Все это время что Спенсер познакомил их, Реймонда не покидала уверенность в том, что Дональд отличный советник и умеет выполнять то, что было сказано. – Здесь нет королей. Я бы даже сказал здесь нет прошлого, ровно до того момента пока ты сам не решишь его вернуть.
Улицы медленно пустели. Люди, вернувшиеся к прежней жизни, расходились по домам, спешили к семьям, заниматься совершенно обычными делами, когда они начинали строить планы по изменению всего лица Сторибрука. Нужно было менять все в корне. Оставляя только главную цель – истребить магию в принципе. Они столько лет жили без нее, хотя и являлись ее заложниками. Каждый справиться без этого отравляющего душу и сознание явления. Хотя, удивительно, что об этом думал сын ведьмы. Бывший шериф не питал к магам ненависти, он скорее их просто недолюбливал, считая, что с этим пасами руками магам добиться всего куда проще, чем им – обычным людям. Но именно это делало жизнь интересной – трудности.
- Спенсер ослеплен ненавистью к Нолану и за всем этим он не видит, что за утопическую задачу поставил перед собой, перед нами. Его желание отомстить затмевает его рассудок, он не прислушивается ни к своему внутреннему голосу, ни к моим доводам. Я когда-нибудь говорил, что все время, что он сражался с сыном, пусть даже и приемным и его истинной любовью, я был рядом и терпел вспышки гнева, достойные разве что истеричной придворной девки? – он нахмурился. Нет, сколько раз был подходящий момент? Сколько раз он ругал себя за то, что не последовал на поводу у удушающего желания стереть с лица Зачарованного леса короля? И все-таки союз с ним приносил свои плоды. Хотя больше смысла было от сделок с Региной: - «Охоту» нужно менять. И менять нужно с самой ее верхушки.
Отступать было некуда. Вопрос был поставлен, оставалось узнать, как отреагирует на это Гаммер и тогда уже, можно продолжить разговор. А пока Каннингем замолчал.

- Верный способ свести себя в могилу - это обзавестись еще одной женщиной, - мрачно отозвался Каннингем. Перво-наперво следовала приноровиться, поддерживая то хрупкое равновесие, что сейчас имело место быть у него дома. Дочь, которая что-то скрывает по долгу не выходя из комнаты и с еще большем упоением проводя свои чайные церемонии. Племянница, которая столько раз попадалась ему на глаза в обществе ненавистного типа, от которого Рейнарда трясло. И при всей этой плохой игре, мужчина продолжал представать перед ними в выгодном свете, словно ничего, ровным счетом ничего не произошло. И того разговора на кухне тоже.
Но сигарету он принял, пусть пачка была при нем. Похлопал по карманам и нашел свою же зажигалку. Глубоко затянувшись, наполняя легкие дымом, он почувствовал, что напряжение отступает. Вечная борьба кого угодно заставит стать нервозным и жестоким, но даже Ноттингемскому хотелось придти домой и хоть раз не видеть в глазах рыжеволосой бестии столько презрения. Временами она позволяла себе быть снисходительной, но это только выводило из себя. Настолько это было притянуто за уши.
- С Мэриан у нас с недавних пор заключено перемирие, - поторопился убедить друга Рей. Что ж она не собиралась отступать от своей жажды помощи Гуду. Он это понимал, понимал ее стремление быть благоразумной и добродетельной, в этом она была копия своей матери. А еще Каннингем прекрасно осознавал, что обхитрив ее в Зачарованном лесу и старательно водя за нос шесть лет, он мог это провернуть и здесь в Сторибруке, городе вторых шансов и новой истории. Нужно было только показать, что он изменился и тогда сама того не ведая девчонка расскажет любые тайны. – У всего есть срок годности. В глазах леди Мэриан я – Вселенское Зло, которое безжалостно истребляет все на своем пути.
От этих слов  Рейнард усмехнулся. Порой ему казалось, что она была права, говоря, что он тиран. А в другое время – что несправедлива. За своим детским романтическим представлением о своем отце, она не задумывалась о том, что как шериф сэр Эдвард тоже делал вещи не достойные всенародного любимца. Но надо отдать должное Ноттингемскому, он ни разу не говорил об этом Мэриан.
- Он глуп как пробка. Что раньше, что теперь и боюсь, на старосте лет уже не станет умнее. Чарминги захватывают сердца людей, они уже стали символом «добро всегда побеждает». Да, я полностью с тобой согласен, что они лучше смотрятся в рядах союзников, - мужчина притормозил, чтобы закинуть в урну окурок. И тут же развернулся к Гаммеру с полным решительности и насмешки взглядом. Не уже ли он не думал о том, чтобы модернизировать рабочие кадры? Альберт тянет их назад к начальной точке, а им нужно двигаться вперед. – Я надеюсь под «избавиться» ты не подразумеваешь убийство? Мы живем в мире, где творить самосуд – противозаконно и жестко карается. Я думаю, что нужно аккуратно подтолкнуть обстоятельства в нужную сторону и дать им обрушиться снежной лавиной.

Рейнард усмехнулся. Нет, он точно был не против того, как распорядилась с ним Регина. Его жизнь в Сторибруке была устроена великолепно,  ведь до падения проклятия его отношения с племянницей были сносными. А дочь была и оставалась самим очарованием, правда со своими секретами, хотя бы из-за того, что Рейнард до сих пор не знал кем была его Грейс. Но естественно все было бы куда проще, если бы мужчина не имел родственников. От своей матери он же избавился, хотя она была прекрасной советницей, из-за своих пусть и скудных, но способностей.
- Сейчас есть возможности все изменить, но за Мэриан нужен глаз да глаз, - к тому же так было легче следить за тем, что происходит в ее жизни и как близко к ней подобралось это проклятие в капюшоне. Следовало быть готовым к чему угодно и в нужный момент посадить девчонку на короткий поводок. Как легко было одурачить девичьи мысли, даже тогда, когда она знала Рейнарда как облупленного. - Она многое не знает. Прожив в лесу несколько месяцев так и не набралась ума и осталась прекрасным дополнением на званных обедах и балах. Хотя, она далеко не дура, ей досталась львиная доля хитрости и проницательности.
Что ж о Коре он был наслышан. Он был наслышан о ней и в Зачарованном лесу. Правда тогда он был мальчишкой, но любые разговоры о том, что происходит в соседних королевствах всегда его увлекали. Разве можно было забыть ту фантастическую историю о том, как дочь мельника у всех на глазах пряла золото на балу? Как сейчас Рейнард помнил бешеную ярость и зависть своей матери, которая никогда этому мастерству не научилась. Что же могла сделать Кора такого, что в сердце Дональда вскипела ненависть? Многое. Одно ее существование уже изрядно трепало нервы... Кажется, в детстве детей пугали не только Темным, но и злой принцессой, способной непослушным вырывать сердца.
- Ты сегодня просто изливаешься комплиментами, это заставляет задуматься, что либо тебе пора кого-то найти, либо кто-то уже свалился на твою голову, как снег в июле, - иронично проговорил Рэй и засунул руки в карманы брюк. И все-таки замечание ему польстило. Всегда приятно когда твои способности оценивают. Но злодей... что за разделение на добро и зло? Этот мир был окрашен в серые краски, да и классификация, на взгляд Каннингема, довольна устарела. Он делал то, что считал правильным и так, как того требовала ситуация. Хотя вероятно с этим не согласятся все те, кто знал его как Ноттингемского. - Прекрасный повод чтобы обдать Альберта грязью и натравить на него жителей очередная история с волчицей.
Последнее было проговорено с усмотрительностью тихо. У стен, как известно, есть уши, а им не нужно было, чтобы кто-либо посторонний знал, что затевают двое мужчин, одиноко шагающих по вечерним пустынным улицам Сторибрука.

- Удивительно насколько ты нынче красноречив, - в свойственной ему ироничной манере проговорил Каннингем и тихо хмыкнул. В нем вовремя проснулось второе «я», которое всегда было начеку, иначе Роберту не удалось сколького добиться в Зачарованном лесу при этом не схлопотав отравленным клинок между ребер. Но недооценивать Мэриан было бы безрассудством со стороны бывшего шерифа. Там, дома, много лет назад ей удалось водить его за нос, но тогда он хотел обманываться, потому что она умеючи повторяла до боли знакомые жесты, что хочешь, не хочешь, а заставляли его трезвый ум притупляться. – Но кладбище? За двадцать восемь лет у Гуда было предостаточно возможностей пустить мне пулю в лоб, но он этого не сделал. И черт бы его побрал… так и не уволился!
Мужчина нахмурился. Они все дальше отходили от темы разговора. Нужно было пользоваться моментом, нужно было решить, как провернуть дело в нужную для Рейнарда, а заодно и Охотников, сторону. А о том, что недавнее знакомство с рыжей бестией явно сказалось на друге, можно было и в другой раз, за кружкой пива, например, в «Кроличьей норе». Проблемой что стояла сейчас перед ними – был Спенсер. И Спенсера необходимо было если не стереть с лица Сторибрука, то скрыть от всех куда подальше. Каннингему нужен был простор для маневра, нужно было подобраться к власти как можно ближе, а главное, чтобы она ни в коем случае из его рук не ускользнула.
- Мы имеем практически безграничные возможности. Я думал о том, отчего бы не подорвать его власть на корню? Заставить его сомневаться в собственных силах? Он игрок, он самовлюбленный павлин, которому дорог вес в обществе, - мужчина остановился в метрах двадцати от кафе, и стоя на перекрестке, задумчиво взглянул в окна «У бабушки». Народа там было непривычно мало, но им следовало решить все здесь, без нежелательных наблюдателей. – Для начала можно найти нам нового судью.
Можно было идти даже с другого конца, ведь даже самая виртуозная задумка может быть ему как слону дробина. Тогда не мечите бисер… Если человек живой (в плане чувств), нужно найти то, что его сильнее зацепит, опустошит или взволнует. На всех есть своя проруха, даже на Каннингема, вот только посмеют ли причинить вред его дочери и племяннице? Что дальше? Далее нужен план мести. Методично, привлекая других акцентируйте негативные и медленно разрушаете чужую жизнь. Ваш враг, в этом случае ненужный более союзник, становится нервным и раздражительным, совершает оплошности и ошибки… Что было только на руку Охотникам. Спенсер мог сам оступиться.
Что еще хотел Рейнард? Хотел видеть на важных постах Сторибрука верных ему людей. Но это только это город выстроился сразу, а все остальные появлялись на картах через годы. Нужно было приложить чуточку усилий и терпения. И тогда… тогда все будет так как должно быть.
«Чертова утопия, всенепременно кто-нибудь сунет свой длинный нос не в свое дело и все рухнет как карточный домик», - Рей взглянул на Гаммера. Надежда умирала последней, и хотелось бы верить, что эта карта упадет последней.